Татьяна Патрикова - Тонкости эльфийской генеалогии

Темная тем временем кивнула так, словно другого и не предполагала услышать.

– Это даже лучше, – сказала она словно сама себе.

– Почему?

– Прокол пространства, о котором нам рассказывал Ир, – экспериментальная технология; не факт, что она стала бы для тебя панацеей. Так что придется тебе уговорить его поработать над ней совместно с лордом Лучистым.

– Кого?

– Судя по всему, меня, – заявил вдруг проснувшийся Ир и медленно сполз с кровати, потом поднял руки и потянулся так, что что-то в нем смачно хрустнуло.

– Выспался? – невинно осведомился я, сразу, как только привел Илю к нему, обратив внимание на то, что кровь из его татушки, которая оказалась вовсе и не татушкой, больше не сочится.

– Угу.

– Тогда… – посмотрел на них с Илей и вдруг предложил: – Может, выпьем?

– За что? – заинтересовался повеселевший мерцающий, похоже, он на самом деле оклемался.

– За нас, – как нечто само собой разумеющееся, объявила Иля. И добавила тоном, не терпящим возражений: – Я с вами.

– Да не вопрос.

Вот и представьте себе картину маслом. Сидел я, значит, на своей собственной кухне, пил из хрустального бокала вино в компании темной эльфийки и мерцающего. Причем стаканы эти мы вместе отрыли в запертом на ключ шифоньере (магия – наше все!), куда бабушка, как она говорила, хорошую посуду убрала, чтобы я, шалопай, со своими пьянками-гулянками не расколотил. И Иля, отказавшаяся сесть, хоть мы с Иром и порывались уступить ей место как единственной девушке в нашей компании, говорила тост, поднимая за нас свой бокал.

– За будущие свершения, победы… – Она сделала почти театральную паузу, и интимным голосом, сочащимся патокой (по-другому и сказать нельзя), добавила: – И откровения, которые ждут нас впереди.

Разумеется, я тут же вспомнил о том, что сказал Иру, перед тем как вернуться в класс. Из-за этого чуть не забыл чокнуться с ребятами. Но вовремя спохватился. А про себя подумал: пусть все и дальше идет как идет, а про любовь и дружбу мы с Иром как-нибудь потом поговорим. В будущем, как сказала Иля.

Андрей

Сессия – головная боль для студентов и полная расслабуха для преподавателей. Данную простую истину я познал на собственной шкуре. Пока мои «колокольчики» парились с экзаменом по алхимии и все дружно готовились к еще более серьезному испытанию – экзамену по големотехнике, мы с Иром как-то незаметно ушли в полный отрыв. И кто сказал, что так называемый шопинг – это чисто женское занятие? Ложь, выпендреж и провокация. Давно я так не отрывался. Хотя помня о почти неограниченных финансовых возможностях Ира и моей нехилой такой зарплатке, ничего удивительного, что мы с ним ушли в подлинный загул, который достиг своего апогея в тот момент, когда мы в четверг – день, когда «колокольчики» сдавали свой последний и самый трудный за эту сессию экзамен, заявились в кабинет не к кому-нибудь, а к Мике. А что? У нас был очень веский повод ее навестить. Даже два. Но обо всем по порядку.

В памятный понедельник, который мог бы стать черным для всего нашего класса, но все же им не стал, общеуниверситетское собрание мы с Иром и Илей благополучно прогуляли. Слишком увлеклись тем, что поправляли здоровье у меня на квартире, и забыли, что не мешало бы выйти и проверить, как там дела у Карла и остальных. Но, увы, запамятовали. Сами не вышли, а ребята, как потом признались что «колокольчики», что Умка со Шмелем, не стали нас беспокоить. Очень уж волновались, что если не Ир, которому крепко досталось, то я не переживу таких треволнений. Разумеется, когда мне об этом сказали, пришлось возмутиться. Я им что, барышня кисейная? Вот только кто бы мне дал рефлексировать?

Разумеется, уже в следующую секунду меня отвлекли, так как ребята принялись каждый на свой манер пересказывать то, что мы по собственной глупости пропустили. Я ничего из их объяснений не понял, зато Иля сориентировалась быстрее всех. Потребовала, чтобы Алый запустил поисковик (до сих пор ума не приложу, почему мой переводчик называл это заклинание-телевизор именно «поисковиком»). Разумеется, светлый и не подумал ей отказывать. Уже привычным жестом выставил вперед руки и, как примерный мальчик, все показал, ничего не утаил.

Зрелище было знатным, причем даже в уменьшенном виде, а уж что говорить про то, как это все выглядело в реальности. Я ведь в мирное время так и не побывал в Большом зале. А именно там во время давешнего нападения на университет произошел переломный момент в моих отношениях с «колокольчиками». И я не преувеличиваю! Но как-то руки не дошли, ноги не докандыбали. Соответственно ничего, кроме ряда исполинских деревьев, растущих по периметру зала, в моих воспоминаниях о внешнем обустройстве этого места так и не отложилось. И уж тем более я так и не удосужился заглянуть за те сосны, которые, как великаны-близнецы, охраняли центральный круг огромного по моим меркам помещения. Так что то, что я увидел, поразило мое воображение.