Виктор Поротников - Гладиатор из будущего. Рим должен быть разрушен!

При последних словах я в сердцах слегка ударил кулаком по гладкой мраморной колонне, возле которой стояла скамья.

– Я все передам, старик, – ободряюще произнес Макс. – Ты на всякий случай знай, что твоими связниками являемся мы с Мелиндой. Любой другой человек из будущего, вышедший на тебя, может быть только недругом.

Залечивать свои раны я опять приехал в Левки. Люди Крикса подыскали мне небольшой домик на окраине Левк, который приобрел как возмещение за долги один местный ростовщик. Во время повального бегства из Левк здешней знати ушел в Кампанию и этот ростовщик, бросив все свое имущество, которое немедленно расхитила местная беднота.

Домик, где я временно обосновался, тоже носил следы грабежа. Два телохранителя, приставленные ко мне Криксом, приобрели на рынке кое-какую мебель, посуду, занавески и ковры, дабы хоть как-то обустроить мое неказистое жилье. Эти же два воина-галла каждое утро сопровождали меня на прогулках по горам и до пещеры, где струится зловонный левтернийский источник.

Однажды, покупая мясо и фрукты на агоре, я столкнулся с Эмболарией. Я хотел было пройти мимо, полагая, что она не пожелает со мной разговаривать, но Эмболария остановила меня, взяв за руку.

– Привет, Андреас! – сказала самнитка, дружелюбно глядя мне в глаза. – Отойдем в сторонку нам надо поговорить.

Я отдал корзину с покупками своим телохранителям, велев им идти домой и приготовить мне обед.

Воины удалились, раздвигая толпу своими могучими плечами.

Мы с Эмболарией дошли до здания суда с колоннами у входа и уселись на самой верхней ступеньке под кровлей портика. Рядом по ступенькам прыгали с чириканьем юркие воробьи. Мимо спешили люди: кто-то на базар, кто-то с базара.

Я помалкивал, предоставляя Эмболарии первой начать разговор.

– После разговора с Евклеей и ее матерью мне стало ясно, что я зря обвиняла тебя в низменной похоти, – заговорила Эмболария после долгой неловкой паузы. – Даже не знаю, что нашло на меня тогда. Не сердись на меня, Андреас. Разлука с тобой мучительна для меня. Давай снова соединим наши сердца!

Я невольно улыбнулся в душе, слушая Эмболарию. Эта грубоватая молодая женщина, прошедшая суровую гладиаторскую школу, порой вставляла в свою речь довольно поэтические обороты. При своем атлетическом сложении и высоком росте Эмболария в душе тем не менее была более чутка и романтична, нежели любимая мною Регина, ныне недосягаемая для меня. При своей сексапильной внешности и при всех своих утонченных манерах Регина в душе своей была цинична, прямолинейна и довольно грубовата. Ей и в голову не пришло бы в объяснениях со мной вставлять в свою речь высокий слог, хотя при ее образованности это несложно было бы сделать.

Я слушал Эмболарию, а сам думал о Регине. Во время моей встречи с Максом в Аргириппе я узнал, что Регину опять видели в каком-то ночном клубе с длинноволосым юношей, который не то художник, не то дизайнер… При встрече с Максом Регина призналась, что сильно обижена на меня за то, что я вот так скрытно сбежал от нее в Италию. И хотя Макс пытался выгораживать меня, придумывая разные небылицы, Регина не сменила свой гнев на милость. Она сказала Максу, что поживет в моей квартире до моего возвращения из Италии, выслушает мои объяснения и уже тогда решит, как ей поступить.

Голос Эмболарии вывел меня из глубокой задумчивости.

– Что же ты мне скажешь, Андреас? – Эмболария теребила меня за локоть. – Согласен ли ты забыть о нашей размолвке?

– Конечно, согласен, – без колебаний ответил я, обняв самнитку за плечи.

Из дальнейшего разговора с Эмболарией я выяснил, что она перебралась из Левк в военный лагерь восставших, не желая стеснять добряка Либедия и его шумное семейство. Сильвия осталась в доме Либедия, поскольку к ней привязалась его жена.

– Я изредка встречаюсь с Сильвией здесь в городе, она довольна тем, как относятся к ней Либедий и его супруга, – сказала Эмболария.

На мое предложение поселиться вместе со мной в захудалом домишке на окраине Левк Эмболария ответила радостным согласием. «Уж лучше нам с тобой обниматься при двух твоих телохранителях, чем на глазах у всего лагеря», – с усмешкой заметила самнитка.

Вечером того же дня мы с Эмболарией прибыли в лагерь восставших, чтобы забрать ее оружие и кое-какие вещи из палатки, принадлежавшей самнитке. Один из посыльных Крикса, увидев меня, тут же сообщил, что военачальники собрались на совет, что Крикс послал гонца за мной.