Иван Апраксин - Гибель богов

– Ты родился в языческой стране? – удивилась Любава.

– Я родился в христианской стране, которой завладели язычники, – объяснил я. – Но не будем сейчас об этом. Так вот, хоть я и крещен однажды, я готов принять крещение еще раз. Ничего страшного, для пользы дела сойдет.

– Для пользы дела? – не поняла Любава.

– Именно. Это второе, что я собирался тебе сообщить для твоего полного спокойствия в данном вопросе. Дело в том, что в мое время во всех учебниках истории написано, что князь Владимир взял город Корсунь и там принял святое крещение и стал христианином. А поскольку я сейчас исполняю обязанности князя Владимира, у меня просто нет другого выхода, как креститься.

– Это хорошо, – успокоилась Любава. – А что такое учебники истории?

Но к тому времени я уже успел отдохнуть, и новые силы чудесным образом влились в мое тело.

– Об учебниках как-нибудь потом, – сказал я, обнимая мою любимую. – Садись теперь на меня сверху. Будем как в американском кино…

– Ой, я же тяжелая, Солнышко, – забеспокоилась Любава и, хихикнув, перебросила через меня ногу. – Я ведь тебя раздавлю. Ты не боишься?

– Только не этого, – твердо сказал я, усаживая Сероглазку так, что через мгновение она выгнулась и сладко застонала. – Только не этого!

К вечеру следующего дня весь выкуп был собран, и Свенельд прислал ко мне человека, чтобы сообщить об этом.

Пора было приступать к дележу добычи, но я уже знал, что буду делать.

С тех пор как мы встретились с Сероглазкой, я не выходил из спальни. Вино и закуски нам приносил Алексей, стыдливо отводивший глаза при виде полуобнаженной Любавы с распущенными волосами. Она же только хихикала и опускала голову…

Несколько раз архонт присылал своего помощника, чтобы узнать, не нужно ли чего киевскому князю. Но что мне могло быть нужно от престарелого грека? Правда, в одном ему пришлось мне помочь.

– Скажи архонту, что я прошу прислать мне нарядные женские одежды, – велел я посланцу. – Самые нарядные, какие только найдутся. Одежду для принцессы.

Когда спустя некоторое время посланец вернулся и разложил принесенные наряды, Любава ахнула.

– Это же такая красота, Солнышко, – сказала она. – Никогда такого не носила. Даже у Рогнеды и Фридегунд не было таких нарядов. Разве такое мне подойдет? Я буду стесняться…

– Так надо, – сказал я. – Наденешь, когда поедем в лагерь. Это – часть моего плана, так что не задавай лишних вопросов.

В лагерь мы поехали втроем – я так задумал. Трудные вещи следует совершать решительно и одним махом. Поэтому я сел на коня, а Любаву с епископом Анастатом посадил в повозку, специально взятую для этого случая у архонта.

Когда преосвященный Анастат увидел Любаву в наряде принцессы, то был поражен. Старик, щурясь подслеповатыми глазами, осмотрел свою бывшую служанку-рабыню и только покачал головой.

– Да она настоящая красавица, – сказал он, обращаясь ко мне. – Что ж, молодой человек, теперь я вас лучше понимаю. Мне прежде как-то не приходило в голову, что Анна так красива.

– Вы видели в ней служанку, а затем язычницу, которую нужно крестить. Да?

– Да, – согласился епископ с достоинством. – И я справился с этой задачей. Анна уже рассказала вам о своих христианских чувствах?

– Наверное, я должен поблагодарить вас за это, ваше преосвященство, – ответил я. – Тем более что скоро вы окрестите меня, а негоже мне было бы жить в браке с язычницей. Так что вы даже забежали вперед. Впрочем, поехали в лагерь вместе с нами. Скоро вы услышите нечто невообразимое, но не подавайте виду, что удивлены. Договорились?

Старик только хмыкнул в ответ.

– Ну, вот это вы напрасно беспокоитесь. Я уже пятьдесят лет ничему не удивляюсь.

Позади нас ехал Фрюлинг с десятком дружинников. После суток любви на коне я держался нетвердо: слегка кружилась голова, и тело побаливало как после тяжелых физических упражнений. Но голова была ясная, и я готовился совершить историческое деяние.

Выкуп оказался очень богатым. Под страхом уничтожения жители Херсонеса действительно собрали много золота, серебра и драгоценностей. Золотые украшения лежали, наваленные в корзины, а серебряных набрался целый воз. У меня не было времени разглядывать привезенное, но можно было не сомневаться – стоимость выкупа очень велика. Ведь среди собранного жителями были работы из глубокой древности. Античные украшения из золота и серебра, монеты цезарей: да бог знает, какие ценности бережно хранились в старых домах Херсонеса, построенных еще в пятом веке до нашей эры…