Олег Измеров: Дети Империи

– Вы же рыцарь, а не потрошитель! – орал в микрофон Ковальчук. – На вашей совести будет кровь немецких женщин и детей! Этот кошмар станет преследовать вас всю жизнь! – И, видимо, сменив волну, начал вызывать Альтеншлоссера. Что именно подействовало, трудно сказать, но остроносые машины со стреловидными крыльями и широкими воздухозаборниками реактивных двигателей рассредоточились в стороны. Виктор поспешил вернуться в салон.

– Дамы и господа, группа лиц, совершивших тяжкие преступления перед фюрером, только что попыталась совершить в отношении вас провокацию! Я благодарю вас за проявленное мужество!

Для виду Виктор прошелся в задний конец салона, подбадривая по дороге то одного, то другого пассажира возгласами «Молодец!», «Так держать!» и персонально эсэсовцу: «Вот пример настоящего солдата фюрера!» В хвосте самолета он увидел, как Зина с трудом удерживается от смеха.

– Это ты насчет моей речи?

– Нет. Ты бы слышал, что тут Гретхен отмочила. – И кивнула в сторону флюгбегляйтерины.

– А что?

– Она сказала, что, если наши захотят изнасиловать кого-то из пассажиров, пусть лучше ее насилуют.

– Это такое проявление корпоративного долга или у нее личные проблемы? – Виктор оглядел Грету; та была весьма ничего и явно способной.

– Ну ты представляешь, за кого они нас принимают?

Виктор повернулся к Наташе:

– Слушай, спроси у нее: а изнасилование бортпроводниц у них входит в стоимость билета или счет отдельно выставляют после полета? Спроси, спроси.

Наташа несколько удивленно перевела вопрос. Грета покраснела, видимо расценив вопрос как наличие спроса, и смущенно ответила, что на данный момент у «Люфтганзы» на это нет прейскуранта.

– Вот когда ваша компания утвердит прейскурант и инструкцию, тогда и будем насиловать! А пока это нарушение правил воздушных перевозок! Переведите ей.

Наташа и это перевела, давясь от скрытого смеха. Грета покраснела еще больше, чем от своих предыдущих предположений, и сказала, что она не хотела нарушать правил.

– Вот, – пояснил Виктор Зине, – теперь они будут считать нас за цивилизованных европейцев.

Он всегда скептически относился к появившимся в начале века сплетням о якобы имевшем место в сорок пятом году массовом изнасиловании нашими солдатами местного населения. По его расчетам, в существовавшем в то время в рейхе предложении интим-услуг домогаться кого-то силой было просто бессмысленно. Во-первых, там вполне легально существовала проституция и бордели, и с приходом советских войск девицы легкого поведения должны были как-то жить, а иной профессии они не имели. Во-вторых, ввиду недостатка мужчин наверняка имелся контингент дам без комплексов, готовых ко временной и не обязывающей связи. В-третьих, хотя это наиболее печально, ввиду недостатка продовольствия в рейхе, как в любой цивилизованной западной стране, появится и контингент дам, считающих допустимым для себя пойти на панель, чтобы прокормить себя или даже семью. В общем, получалось, что скорее надо говорить о массовом изнасиловании наших солдат местным населением.

…Самолет неторопливо полз над мелкими квадратиками полей в небесной синеве, озаренной лучами дневного светила, медленно склоняющегося к закату. Сопровождавшие истребители то ли были отозваны, то ли у них кончилось горючее. Пассажиры успокоились и дремали. Виктор вдруг подумал, что, в сущности, они и до этого были заложниками, и для выполнения своих планов верхушка рейха имела все возможности убить часть их – или же каждый час по одному, или в какой-то другой последовательности. Вся Европа до границ Союза и берегов Англии была большим захваченным аэробусом, летящим в неизвестность, хотя и очень современным и комфортабельным. И восставать было бессмысленно, ибо в итоге всем бы пришлось гореть в обломках ядерного пожара, вспыхнувшего от нарушения международного равновесия. Возможно, часть этого европейского аэробуса в количестве трех десятков человек вела себя сейчас так спокойно не в результате дурацкой речи Виктора, а потому что они все привыкли быть заложниками. Точно так же, как и в нынешней России привыкли быть заложниками миллионы работников предприятий и учреждений, безропотно принимая увольнения, снижения и задержки зарплаты и прочие плоды изобретательности лиц, захвативших эти предприятия и учреждения законным путем или не очень.

Из двери пилотской кабины высунулся Ковальчук и подозвал Виктора.