Андрей Круз - Возле Тьмы. Чужой

– На кой это им?

– «Видеть вольный бег этих прекрасных животных среди диких гор и лесов». – Прозвучало это вроде витиеватого ругательства. – А вот видеть, скажем, олених, которым вырвали брюхо эти самые волки, но не добили – а олени от них отвыкли, – этого они видеть не хотели. Да ладно, чего теперь, – махнул он рукой. – В общем, волков стало как-то сразу много. Собаки одичали – их ведь мор не затронул. Еще трупоеды скотом не брезгуют. Думаю, поэтому сено здесь и сохранилось: бродячего скота не стало, Шеридан под боком, а там рассадник этой твари.

– Очень возможно, – согласился я.

– Кстати, ты мне что-то полезное обещал рассказать.

– Было такое. – Я расстегнул куртку, потому что отопитель в кабине работал чуть ли не на полную мощность, и становилось жарковато. – В общем, ничего сложного: сначала появляется «мутное пятно», так? Оно вроде как рассадник, к нему лучше не приближаться. Но это только начало. Пятно словно бы чувствует, где есть люди. Кстати, в последнее время нападения трупоедов в округе случались?

– Естественно, без них давно не обходится.

Ага, а я в «кабине» с окнами без решеток сплю, к слову. Да и вообще в домах вокруг решеток не видел. А в городе видел, кстати, насколько сейчас вспоминаю.

– В городе или вообще в округе? – уточнил я.

– В Баффало в основном.

– Часто?

– Не знаю… пару раз в месяц, наверное. Правда, в последнее время чаще стали нападать, Джош Симмонс на решетках на окна разбогател уже, – вроде как припомнил Джо. – А что, дальше еще чаще будет, ты это хочешь сказать?

– Дальше будет чаще. – Я покрутил ручку, чуть опустив боковое стекло, в кабину ворвался поток свежего прохладного воздуха. – Эти пятна – они как раковая опухоль, они начинают давать метастазы. Метастазы всегда тянутся к местам скопления людей. Ключ ко всему – темнота. Представь себе запертый подвал, в который не попадает ни луча света. Или гараж. Насколько я успел заметить, суток такой темноты достаточно для того, чтобы там могло что-то зародиться…

– Что именно?

– Тварь. Трупоед. Много трупоедов. Я сам был свидетелем, как в Гарден-Сити, Канзас, из такого запертого дома твари напали на людей в таком месте, которое всегда считалось безопасным.

Грузовики выехали на хайвэй, широкий и пустынный, свернув к северу. А я продолжал выкладывать все свои знания о проявлениях Тьмы, стараясь при этом особо не пророчествовать, а удерживать себя в рамках наиболее очевидного на настоящий момент. Потому что источником моих знаний, с моих же слов, было время, проведенное в одиночестве в Колорадо. Вроде как я там чуть ли не эксперименты ставил. Но такая версия, кажется, проскочила.

Рассвет между тем вступал в свои права. Небо становилось все светлее, оно было голубым, окаймленным розовым, огромное пурпурное солнце вставало из-за низких холмов. На западе из темноты проступили силуэты гор, сейчас темно-синие, словно бы вырезанные из бумаги и наклеенные на небесный свод. Легкий свежий ветерок колебал сухую траву на склонах пологих холмов, звук двигателя словно бы вяз в окружающей тишине, неспособный поколебать спокойствия природы.

– А красиво как, – сказал я, прервав свои объяснения.

– Это Вайоминг, парень, – ответил Джо так, словно вообще удивившись моему заявлению. Зачем говорить о том, что и так всем понятно?

Заговорила рация Джо, стоящая в заряднике на центральной консоли:

– Подъезжаем к Шеридану.

– Вижу, еще не ослеп, – ответил Джо, после чего уже ко мне обратился: – В Шеридане «мутное пятно», могут быть трупоеды, так что внимательно. И дверь заблокируй, а то со мной случай был: одна тварь за ручку так ловко ухватилась, что дверь распахнулась и меня чуть наружу не выдернули.

– Я теперь всегда блокирую.

– Ну и правильно.

Опять рация:

– Уйдем на Восемьдесят седьмое и проедем мимо аэропорта. Нам потом на Дэйтон.

Джо опять подхватил рацию из зарядника, сказал в нее:

– Годится, веди.

– Объедем город? – уточнил я.

– Хотя бы места с «пятнами».

– Понял.

Грузовики свернули сначала на узкое «шоссе-перемычку», а потом выехали на другое, идущее параллельно большому хайвэю, постепенно от него удаляясь. Справа и слева мелькнуло несколько опустевших ферм, а заодно я обратил внимание на то, как приблизились горы. И пейзаж малость изменился. Если справа так и были все те же холмы с сухой прошлогодней травой, то слева земля словно бы немного опустилась в длинную широкую низину, появилось много небольших рощиц. А за долиной начинались уже вполне настоящие предгорья.