Сергей Зверев - Тоннель времени

Стольников не просто бежал, вырвав из рук полевого командира дочь генерала! Он бежал со Жданом, который фактически организовал побег! Организовал и поддержал! И теперь полковник ничего не мог поделать, иначе он разоблачил бы себя!

– Но разве я думал, разрешая полковнику перебраться через борт, что никто, кроме него, не сможет найти проклятый тоннель?!

Хараева в таком состоянии побаивались и те, кто его знал по войне с русскими и кто не знал, но видел Хараева в тюрьме. Боевики помалкивали, зная, что неверно вставленное слово может притянуть пулю или нож. Но когда закончился второй час поисков, Дага не выдержал:

– Хозяин, мы должны вернуться и привезти сюда эту собаку!

Он имел в виду, конечно, Ждана. Хараев думал так же, но ему не хотелось, чтобы правильная мысль исходила не от него.

– Я оставил это на крайний случай!

– Но разве сейчас не крайний случай? – спросил кто-то из боевиков.

– Мы должны вернуться и отбить у русских нашего знакомого! – крикнул еще кто-то. – Убьем остальных, и да поможет нам Аллах!..

Хараев приказал развернуть машину и возвращаться.

Ждан заверил, что вход скрыт от глаз, а блок-посты уничтожены. Хараев и его люди сами не найдут вход. После вылазки группы Стольникова люди из числа служащих НИИ, допущенные для выполнения задач, связанных с работой «Миража», почти десять часов приводили местность в порядок. Конечно, остановись Хараев и присмотрись внимательно, можно было обнаружить и покрытые дерном колеи и отличить свежую траву от прошлогодней, но первый наскок был наудачу, второй – как работа над ошибками, и, в конце концов поняв, что время уходит и вскоре их просто накроют в двух шагах от свободы, было принято решение вернуться и отбить Ждана.

«ЗИЛ» приближался на высокой скорости к перекрестку двух дорог, когда с обочин был открыт огонь.

Отделение Стольникова вело прицельный огонь одиночными, но частыми выстрелами.

– Спешиться!.. – заорал Хараев, поняв, что машина атакована и скачет уже по бездорожью с мертвым водителем за рулем. – Спешиться немедленно!

Но выполнить этот приказ было трудно. Машина как гигантский носорог скакала по небольшим кочкам. Высокая скорость придавала этим кочкам особенности трамплина. «ЗИЛ» несколько раз подбрасывало, боевики подлетали в нем, падали на пол, вставали и снова подлетали. Хараев в очередной раз поразился сообразительности Стольникова. Любой другой отдал бы приказ атаковать машину, которая сбросила скорость на перекрестке в момент поворота.

В конце концов грузовик перестал «козлить» и остановился. Было очевидно, что у него разбита ходовая часть и ехать дальше он просто не может. Сразу после этого раздался бесконечный гудок сигнала. Это мертвый водитель упал грудью на руль.

Бандиты прыгали из кузова под прицельным огнем разведчиков. Хараев с отчаянием видел, как трое или четверо его людей были убиты к тому моменту, когда машина стала.

Еще двоих он потерял во время десантирования. А сколько ранено?.. Он слышал протяжные стоны и брань на родном языке.

– Сколько человек может воевать, Дага?! – крикнул он, вжимаясь в землю.

– Десять или двенадцать, хозяин!..

Бывшие арестанты, залегши в траву, используя малейшие складки местности, открыли огонь по разведчикам, и огонь последних сначала поредел, а после и вовсе затих. Но Хараев был слишком опытен для ошибок, которые мог допустить другой на его месте. Кто-то из бандитов вскочил, приняв тишину на той стороне за растерянность и собираясь сократить расстояние до врага, но Хараев резким криком приказал всем залечь. Он знал – Стольников не отходит. Он меняет расположение засады, чтобы ударить во второй раз так же больно, как в первый.

– Хитрая лиса! – прокричал полевой командир по-чеченски, перекатываясь на спину, отстегивая магазин и проверяя, сколько патронов осталось. Боеприпасов у арестантов, как и у разведчиков, было мало.

В какой-то момент он вдруг понял, что все кончено. Отогнав эту мысль, он закричал, велев своим людям обходить русских с флангов.

Рядом грохнула граната, осыпав его от затылка до пят землей.

– Мне не нужны живые кроме одного!.. – хрипел он, сплевывая что-то соленое, неприятное. – Приведите ко мне полковника!.. Всех убить! Всех убить, полковника привести!.. Я хочу видеть труп капитана!..

Туман перед глазами он принял за пелену гнева.

– Ненавижу, дети шакалов!.. Сдохните в аду!.. Вперед, вперед!..

Ослепленный яростью, он вскочил сам, но тут же почувствовал тяжесть в животе. Его и раньше беспокоила язва, но в последние годы он сумел укротить ее и успокоить.