Сергей Зверев - Тоннель времени

– Врач, значит? – Он рассмеялся и перевел взгляд на Баскакова. – А тебя, непутевый сержант, кто в майоры произвел?!

– Генерал Зубов, товарищ капитан.

Обниматься было некогда.

– Кто за рулем был?

– Мамаев.

– Я так и знал! – усмехнулся Стольников. – Вас Зубов в ЦУМе разыскал?

– Ну а как же? Газеты мы читаем регулярно, особенно «Доску объявлений». И как только увидели, что юрист требуется обществу с ограниченной ответственностью «Стольников», сразу примчались. Но у меня рейс задержали на сутки, а до Мамая с Ермолой почта не сразу доходит.

– Как же я рад видеть вас всех, бродяги…

– А уж как мы рады тебя видеть, командир… Правда, ты изменил все наши планы.

– Ваши планы?..

Баскаков посмотрел на Ермоловича, тот зачерпнул пригоршню песка и сквозь пальцы пустил его по ветру. Через несколько секунд рядом со Стольниковым, пыля, приземлился Мамаев. Рассмеявшись, он коротко обнял Стольникова. Но капитан по-прежнему вглядывался в лицо Баскакова, ожидая, пока тот заговорит.

– Мы же не просто так на машине приехали. Не слишком остроумным выглядел бы план, правда? Вы – в кузове, а мы – в кабине. И что толку?

– Да говори же, не тяни.

Вместо Баскакова заговорил Ермолович:

– В десяти километрах отсюда организован липовый блокпост. Его создали буквально за два часа. Там восемь человек в форме грузинской военной полиции. Бойцы хорошо калякают на языке Шота Руставели. Они должны были проверить у нас документы и направить в Пасанаури.

– В какое, к черту, Пасанаури? – усмехнулся Стольников.

– Как бы Пасанаури. На самом деле там есть село, но не грузинское, конечно. Ты помнишь людей, которые одиннадцать лет назад стояли здесь крепостью?

– Ну, разумеется, помню.

– Крепости, как видишь, нет. Их хотели вывезти в нормальный мир, но они отказались. Тогда их перевезли на десять километров южнее и предоставили стройматериалы, вещи, все необходимое. С тех пор они живут там. Село называется Южный Стан. И сейчас в Южном Стане находится два взвода спецназа, готовые к работе. Их задача – не ликвидация, а пленение. Со многими из беглецов разговор не окончен, кроме того, генералу нужны внешние связи, которые позволили Хараеву захватить тюрьму. Штурм «Миража» был тщательно спланированной операцией, которая не имела бы успеха, не имей Хараев отношений с кем-то из стана Зубова. В его ведомстве есть «крот». И если теперь Хараев уйдет, уйдет и «крот». А это значит, что «Мираж» перестанет быть вымыслом и примет вполне реальные очертания с кодами, паролями и беспрепятственным доступом. Грядет сенсация, и, если не обрубить концы, генералу конец.

– Но как он собирался провернуть это дело в Южном Стане? – вспыхнул Стольников. – И… самое главное… Он же рисковал дочерью, не так ли?

– Капитан, можно тебя на минуту?

Все замолчали. В пяти метрах от места разговора сидел Ждан и крутил в руке стебелек ковыля.

Помедлив, Саша поднялся и направился к нему.

В этот момент девушка пришла в себя. Осмотрелась, подняла голову, вскочила.

– Нет, с позвоночником точно все в порядке, – заключил Ермолович.

– А где… все? – пробормотала она, крутя головой.

– А вот с головой пока – нет.

Стольников сел рядом со Жданом и закурил. Те самые сигареты, что он вынул из кармана убитого им бандита.

– Отойдем? – предложил полковник.

– У меня нет от них секретов.

– У меня есть.

Криво улыбнувшись, капитан поднялся и последовал за полковником. Отойдя на десяток шагов, Ждан понизил голос:

– Они правы, но знают не все.

– А что они не знают?

– Зубов знал, что некая правозащитная организация ищет выходы на тюрьму. Но он не знал, что руководит ею Ирина.

– Пока ничего не понимаю, – признался Саша.

– В управлении Зубова есть человек боевиков. Причем это не наш, «мэйд ин Чечня», а иностранной исламистской организации. Когда строишь такую тюрьму, будь она даже в Другой Чечне, нужно понимать, что из тысячи даже обманутых работников всегда найдется хотя бы один, которого не обмануть. Информация о «Мираже» ушла на Запад. Исламисты понимают, какой удар эта тюрьма наносит их делу. Информация, выкачиваемая из «Миража», бьет не только по полевым командирам – преемникам Хоттаба, но и по террористическим организациям во всем мире, исповедующим радикальный ислам. Ты не заметил, как тихо стало в телеэфире и название «Аль-Каида» уже не нервирует слух?

– Заметил.

– Это потому, что его стали упоминать все реже. А почему?