Валерий Афанасьев - Троянский пес

– Она и видела-то меня всего один раз. И потом, еще неизвестно, как она отнесется к моему появлению в образе собаки. Альберт, а давай ты с нею поговоришь.

– Вот еще. Нет уж, сам рвался спасать девушку от коварных поползновений злобного мага, сам и говори. Пусть она видит твою честную морду. Мне чужие заслуги совершенно ни к чему.

Выражение честной морды приобрело вид задумчивый и даже несколько мечтательный.

– Не расслабляйся. Лучше костер повороши.

А что, у него неплохо получалось. Принести воды из речки, подбросить дров в огонь, помешать в костре длинной палкой, держа ее в зубах. Ни одной дрессированной собаке и не снилось таких умений. Впрочем, куда им по сравнению с моим ученым другом. А он неплохо освоился. Но расколдовать его все же надо, не век же ему быть таким. И потом, если он вернется в столицу в таком виде, боюсь, его наставник мастер Лимпус этого не поймет. Или все-таки попробовать к нему обратиться? К мастеру Лимпусу. А что, с его-то связями и не найти, кто расколдует помощника? Подозреваю, правда, что попасть в королевскую библиотеку в образе собаки Диму будет ой как непросто. Ладно, оставим этот вариант на крайний случай, на самый крайний. И будем придерживаться выработанного нами плана. То есть сначала едем в Тьери, а затем отправляемся на поиски отшельника.

Какая-то птица глухо ухала в зарослях, в траве заливисто стрекотали цикады и шебуршились мелкие зверьки. Луг, на котором мы расположились, и прилегающий лес были полны жизни. Я включил аурное зрение и осмотрел окрестности. Множество неярких и не слишком больших разноцветных свечений. Крупного ни одного, кроме наших двух лошадок, пасущихся на лугу. Но все равно быть настороже не помешает.

– Дим, если почуешь кого чужого, дай знать, – попросил я.

– Кого чужого?

– Без разницы. Любое большое существо.

– Не беспокойся. Знаешь, какой у меня нюх?

– Да, в этом ты превзошел всех профессоров мира. А всех собак – умом. Дим, может, ты вообще один такой – уникальный.

– Думаешь?

– Уверен. Подумай сам, многие ли из тех, кому довелось быть превращенным в собаку, были так образованны?

На этой оптимистической ноте мы закончили ужин и стали устраиваться на ночлег.

Расположились в фургоне. Ночи стояли теплые, горячее дыхание Дима обогревало помещение лучше любого тепловентилятора, так что замерзнуть нам не грозило.

Жизнь мы получаем для того, чтобы непрестанно удивляться. Мало об этом знать. Знаешь или нет, непременно изволят появиться все новые и новые подтверждения. Сквозь не слишком плотную материю пробивался тусклый свет – там, снаружи, уже начался день, или утро. По крайней мере, было достаточно светло, чтобы это заметить, даже находясь в фургоне.

Я толкнул полог – закрыто. Как такое может быть? Когда мы ложились спать, он не был закрыт снаружи, я помню это абсолютно точно. Да и как бы я мог завязать шнурки, расположенные снаружи, находясь внутри фургона?

– Дим! Спишь, охранник доморощенный?

– И вовсе я не сплю, – отозвался мой друг. – Я на страже, охраняю твой крепкий сон.

– Тогда должен тебя огорчить. Пока ты охранял мой сон, нас заперли.

– Как заперли? – Дим встрепенулся, отчего фургон закачался и заскрипел.

– Вот так. Шнуровка полога завязана снаружи. Я здесь, ты тоже здесь, значит, это сделал кто-то другой.

– Зачем?

– Как зачем? Пока мы сидим в фургоне, в нашем лагере хозяйничает кто-то посторонний.

– Не было никого, я бы почуял! – возмутился Дим.

– Ага. Ты хочешь сказать, что шнуровка сама завязалась?

– Нет там никого, – Дим принюхался, прислушался. – Лягушка прыгает по лугу, птичка пролетела. И все. Нет там никого.

– Ну да, потому и нет, – согласился я, – собрали все ценное из нашего лагеря и смылись. Чего им сидеть?

– Кому им? – удивился мой друг.

– Злоумышленникам.

– Альберт, ты уверен, что они были? Злоумышленники.

– Не называй меня Аль… ах да, – похоже, эта фраза начала входить у меня в привычку. Даже не ожидал, что Дим назовет мня правильно. Наверное, это он от волнения. – Ты не нашел ничего странного, кроме того, разумеется, что мы заперты в фургоне?

– А что, есть что-то еще странное?

– Лягушка, птичка, – проговорил я язвительно. – Где наши лошади?

Последнюю фразу я практически прокричал. Дим подпрыгнул и бросился из фургона, не обращая внимания на закрытый полог. Не знаю, что его так потрясло, мой крик или известие о том, что, возможно, мы лишились лошадей. Наверное, все-таки последнее. Поскольку альтернативная замена нашим тягловым животным была слишком очевидна.