Валерий Афанасьев: Арт. Путь правителя

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ( )

По осенней дороге не торопясь шел одинокий путник. Недорогой плащ укрывал его от ветра, а посох был призван служить защитой в случае необходимости. Разумеется, посоху далеко до меча или копья, да и против противника в доспехах он не слишком эффективен. С другой стороны, вряд ли кто-то всерьез позарится на недорогой дорожный плащ и несколько мелких медных монет в потертом кошеле из грубо выделанной кожи. Так или иначе, посох был единственным оружием человека, если не считать небольшого ножа, висевшего на поясе. Но как раз это беспокоило путника в последнюю очередь.

Странник был бы ничем не примечателен, если бы не глубоко запавшие глаза, полные печали. Слишком внимательные и умные. Глаза говорили о том, что этот человек совсем не так прост, как могло бы показаться, но мало кто пытался поймать его взгляд.

Путешествовал странник вот уже вторую неделю. Дороги совсем не были пустынны, люди шли и ехали по своим делам. Крестьяне, мастеровые, купцы, дворяне — все спешили по той или иной надобности. Несколько раз мимо путешественника проносились небольшие отряды королевской гвардии или легионеров.

«Этих-то кто гонит?» — вздохнув, подумал путник о последних, в то же время с гордостью отмечая четкость построения и слаженность движения даже здесь и сейчас, на дорогах Латардии. И это после того как война закончилась и легион готовился к расформированию. Точнее, уже был расформирован, оставались лишь небольшие формальности.

Знал ли странник, что именно он является причиной суеты королевской гвардии и легионеров? Возможно, догадывался. Но принятое решение не позволяло ему окликнуть проезжающих, да и стремления такого не возникало. Напротив, у него было только одно желание — уйти отсюда подальше. Был ли этот поступок правильным? По крайней мере, у путника были веские основания поступить именно так. Боль и горечь гнали его вперед, и оглядываться он не собирался.

И гвардейцы, и легионеры не могли и подумать, что они проехали лишь в нескольких шагах от того, кого они ищут. Слишком уж не вязался облик неказистого путешественника с именем прославленного генерала.

Генерала… Все это в прошлом. В прошлом аспирант, языковед и историк Саша Артамонов. В прошлом прославленный генерал Арт, сформировавший добровольческий легион и разбивший врагов Латардии сначала на западе, а затем на юге. Канули в Лету приемы во дворце и дружеское расположение короля. Как и сам король. Троменик-миротворец, казалось, только и ждал такого желанного мира. И дождался, пусть и незадолго перед уходом. Король успел порадоваться одержанными страной победами, но и только.

Это был великий король, и окружал он себя славными и преданными людьми. Что осталось после него? Принцесса Лионелла в трауре и не спешит браться за государственные дела. Хитрая лиса канцлер Торин? О, он еще покажет себя! Арт был в этом почти уверен. Одно только расформирование легиона чего стоит.

Впрочем, возможно, здесь канцлер и прав — в мирное время государство не может позволить себе такую большую армию, расходы на ее содержание ложатся непомерным бременем на плечи населения. Но почему расформировывают именно легион? Да, это добровольческая часть, но одна из самых боеспособных, а ее приравняли почти к ополчению.

Ладно канцлер, но и принцесса согласилась с подобным решением. Впрочем, быть может, Арт судит предвзято. Да и не так уж он стремился к карьере военного, чтобы сожалеть о потерянных постах. Мирная жизнь подразумевает иные составляющие. Генералиссимус Суворов не раз был отстранен от командования войсками, и ничего. Гениальный полководец спокойно отправлялся в деревню. Ну, быть может, и не слишком спокойно, но тем не менее… А что Арт? Ему до Суворова далеко. Ему ли протестовать?

Не это печалило его в большей степени, совершенно не это. В конце концов, все его друзья по легиону остались живы и здоровы, наверняка они найдут себе применение в мирной жизни, нашел бы и он. Крушение личных планов и надежд стало куда как более сильным ударом. Ему оказывали знаки внимания, ему улыбались. Ах, Лионелла! Было ли с ее стороны к нему хоть какое-то чувство, или он все это придумал? Вообразил, что есть любовь там, где ее не было и в помине.