Фрыц Айзенштайн - Чудаки и дороги

— Отпусти, мерзавец, — зашептала она, но никаких попыток вырваться из рук не делала.

— Пусти, — уже решительнее сказала Сайнара, — руки не распускай!

В нашем деле вовремя остановиться — главное. Я отпустил её и сказал:

— Пошли, я тебе косметику отдам, — всякое своё нахальное действие надо сопровождать пряником. Закреплять, так сказать, условные рефлексы.

Мы зашли ко мне в апартаменты. Я выкопал из недр рюкзака пока ещё целые коробушечки с разной косметикой. Тушь, целая коробка турецких теней, помада. Вытянул нитку бус из металлизированных стекляшек и протянул Сайнаре.

— Ты мне даришь бусы? — строго спросила она.

Нет, чтобы чисто по-бабски порадоваться побрякушкам, начинаются допросы не по существу.

— Да, дарю, от чистого сердца!

Сайнара о чём-то задумалась, минуты на три, продолжая держать в руках бусики. Потом, приняв какое-то решение, надела их на себя.

— Хорошо. Я принимаю твой подарок.

Вот так вот. Никакой благодарности, вроде одолжение сделала. Потом с совершенно серьёзным видом начала обнюхивать косметику. Поводила носом и спросила:

— А что с ней делать? Я думала, ты мне какой-нибудь дикалон подаришь, а тут непонятно что.

Во, ещё и недовольна. Но это от незнания.

— Вот это, дорогая Сайнара, губная помада. Ей красят губы.

Я продемонстрировал ей, как открывается и выдвигается помада из тюбика.

— Это тени, их накладывают на веки. Это тушь, а это румяна. Ну, короче, ты сама разберёшься, я в этом мало понимаю.

Я свалил ей в руки все эти неземные красоты, а сам засобирался по своим делам.

— Хорошо, Магеллан, я сама посмотрю, что здесь такое. А почему ты мне дикалон не даёшь?

— Ты разберись с тем, что есть, а про одеколон позже поговорим. Сейчас некогда. У меня на носу фестиваль, и ещё кое-какие дела, что поручил твой дед.

— Я видела, как ты трудился вчера в поте лица. У тебя синяк на пол-лица. Опять надрались с акынами. Нашёл с кем пить.

— Ну не с тобой же пить?

— Мог бы и со мной. А то раздразнил девушку и убежал к мужикам.

— Ладно, сегодня я вечером приглашаю тебя на рюмку вина, с фруктами.

— Нет. Сегодня я тебя приглашаю в гости. У тебя никакого понятия. Если девушка идёт к парню — это вообще! Позор! Шлюха! А если у девушки случайно задержался в гостях парень — то это значит, она не устояла перед ним.

Хех. Это кто же нашу застенчивую Сайнару так просветил? И меня сей момент приглашают на рюмку чая. Как-то неожиданно даже.

— Хорошо. Я приду сегодня к тебе вечером.

Мы дошли до моего домика, но Сайнара никуда не собиралась уходить. Она села на крылечке, и слушала наши с Ичилом разговоры. Ичил, собственно пришёл не просто так. Он притащил образцы хлопушек, не знаю, из чего он их сделал. Перекусив, мы пошли куда-то в горку. Там Ичил развёл костёр и бросил в него какой-то белый шарик. Шарик сделал «пу-х-х» и всё. М-да.

— Что-то легковато, — сказал я Ичилу, — из чего делал?

— Варил опилки с тем порошком, из деревни, — ответил он.

— Ты не пугайся, но я тебе сейчас покажу, как должно быть.

Вынул пистолет и стрельнул Ичилу над ухом. Тот присел от страха и неожиданности и спросил:

— Это что?

— Это, мон шер, то, чем убили людей на Хотон Уряхе. Ну, примерно такое же. У тебя звук должен стать таким же. Сайнара, ты спрашивала, чем я убил бойцов Халх, когда они на нас напали. Вот этой штукой и убил.

Ичил попросил пистолет подержать. Я разрядил его и дал шаману. Он повертел его в руках и спросил:

— Это труба так громко делает?

Я взялся объяснять суть огнестрельного оружия и сразу начал вставлять в разговор новые для них слова. Пусть привыкают, а что надо — поймут из контекста. Или спросят. С ними можно, Ичил и Сайнара тянутся к новому и без фанатизма. Язык, по сути, сам по себе инструмент прогресса, а железки — это результат. Стоит пытливому уму понять новую концепцию — за воплощением дело не станет. В итоге Ичил отдал мне пистолет и сказал:

— Я подумаю. Но если бы ещё силы, я бы точно сделал.

— Какой силы?

— Есть разная сила. У тебя лежит в кармане, маленькая сила. Совсем маленькая.

Я пошарил в кармане и вытащил брелок с фонариком. Ичил прикоснулся к нему и сказал:

— Там есть сила. Слабая. Вот если бы такое много, то я бы сделал штуку, чтобы громко стреляла и огонь чтобы вылетал. У нас шаманы хотят найти силу по старым книгам, но ничего не получается. Пошли, я покажу, поговоришь с шаманами, может ты знаешь, как древние получали силу.

Блин. Он про электроэнергию говорит. Зачем она ему? Электролиз делать и водород получать? Я никак не могу понять логику, по которой у Ичила в голове ходят мысли.