Фрыц Айзенштайн - Чудаки и дороги

Храм Тэнгри, безусловно, красив. Почти Исаакий, только поменьше. Небесно-голубой купол полусферой закрывает небо, стены выложены смальтой различных оттенков, от ультрамарина до нежно-голубого. Обнесен кованой оградкой, симпатичненько так, но без изысков.

Вроде бы в наших местах кочевые народы храмов не строили? И вообще ничего не строили, насколько мне известно. Тут требуются дополнительные изыскания.

Нас уже встречают. Тыгын меня знакомит с шаманом, ничего в нём шаманского нет, одет, как нормальный человек, безо всяких там бубнов, трещоток, одежд из засаленных шкур. Немолодой, но и не старый. В самый раз. Неприметный такой парень с пустыми глазами, с шёлковым шнурком и разными мешочками на поясе

— Этот человек тебе поможет в твоих вопросах, — говорит мне Тыгын, — обращайся к нему, если что нужно узнать. Его зовут Ичил.

Дальше мы идём в казематы, которые в недрах храма. Там в подвале томится тот самый злодей, из-за которого и заварилась эта каша. Со скрипом нам открывают дверь камеры, а в ней, прикованный к стене цепями, сидит Кадыркул. Я посмотрел на дяденьку и понял, что у него вскорости начнутся проблемы. В свете факела не очень-то и хорошо видно его лица, но по мимике можно понять, что страдания уже начались. Тыгын посмотрел на него, и мы вышли на свет божий. Я себе так примерно и представлял средневековые застенки.

— Ничего не говорит, — посетовал Тыгын, — кто его заставлял деньги воровать, так и неизвестно. Завтра на кол посадим.

— Может он сам себе воровал? Золотую пыль нюхать? — я высказал своё мнение.

— Золотую пыль? Откуда у него она? — встрепенулся Тойон.

— Люди говорят, — уклончиво ответил я, — и есть способ заставить его говорить.

— Если ты его разговоришь, благодарность моя будет велика.

— Мне нужно некоторое время, чтобы приготовится. Переодеться и сходить кое-куда. Не спеши его на кол сажать.

— Хорошо, поехали домой.

Мы поскакали обратно, а с нами уже был шаман. Тыгын распорядился, чтобы тот днем был под рукой. В доме Тыгына я переоделся в свою одежду, взял с собой мелочёвки, около тридцати таньга и пошёл искать себе приключений на задницу. Конечно же, никаких навыков оперативно-розыскной работы у меня нет и не будет. Зато есть опыт поколений. Я сейчас в городе, как яркий фонарь с надписью Чужак, и все мои попытки незаметно за кем-либо следить провалятся через пять минут. Вышел на улицу и лениво пошёл в сторону базара в поисках местной пацанвы. Шайка малолеток нашлась в переулке, неподалёку от рынка, и играла в пристенок. Я постоял и подождал, пока меня заметят.

— Тебе что, чужак? — спросил один из пацанов, возрастом постарше. Остальные перестали играть и пристально меня рассматривали.

— Хочу вам денег дать, — приветливо осклабился я.

— С чего это вдруг? — спросил юный Гаврош.

Я подбрасывал на ладони три монетки. Их заметили.

— Ты не дослушал, — перебил я его, — я хочу вам дать денег не всем, а тому, кто мне скажет, где дом второй жены уважаемого Кадыркула.

— Кадыркула завтра на кол посадят, какой он уважаемый?

— Какая разница? Деньги — вот они, — я показал одну таньга, — проводите меня.

Пацаны, что-то мялись, то ли не могли поверить в привалившее счастье, то ещё что. Потом один из них говорит:

— Мы все проводим!

— Один таньга, мне всё равно, один пойдет или все вы, — я не разводил много церемоний.

Наконец они переглянулись, и один из них пошёл впереди меня. Мы шли довольно долго, город, в общем-то, немаленький, а вторая жена жила совсем не в центре. Раньше жила, если верить покойнику. По дороге я говорю мальцу:

— Мы пройдём по улице, не останавливаясь, а ты мне просто покажешь дом и всё.

— Ты что, его ограбить хочешь? — спросил он.

— С чего ты взял? — я не понимал его хода мыслей.

— Ну так тайно вызнаёшь.

— Ерунда. Я проверяю. Это большой секрет, конечно, но тебе могу сказать. Ты, кстати, с пацанами не хочешь подзаработать?

— Что, репу с телег тырить? Нет, не хочу.

И что они такие все недоверчивые? Я говорю:

— Ты или хочешь заработать или не хочешь, а остальное дело третье. Не хочешь, так и нечего воду в ступе толочь, — я сделал вид, что он меня больше не интересует.

— Вон тот дом, — дёрнул меня за рукав пацан.

Я посмотрел и постарался запомнить основные координаты. Шутка с крестиками на дверях не годилась, все читали про Али Бабу. За плотной стеной кустарника ничего не видно.

— Хорошо, покажи мне теперь дом мытаря Нуолана.

— А ты сколько заплатишь? — акула капитализма просто, этот малец.