Дмитрий Светлов - Закон меча

– Господин герцог, – осоловелые глаза фон Аттендорна отказывались сосредоточиться на Норманне, – жаль, что вы не из наших рядов… но вино-о-о-о… блеск!

– Спасибо, господин ганзамистр, мне бы большую печать Ганзы для Ругодива.

– Секретарь!!! – Фон Аттендорн застучал оловянной кружкой по столу. – Большую печать Газы для города Ругодива!!! Завтра отдашь, лично ему!!! – выписав замысловатый зигзаг, рука с кружкой указала на Норманна.

– Вы ничего не перепутали? – тихо спросил секретарь.

– Что! Уволю!

– Вы мне обещали копейщиков с комендантом, – подсказал Норманн.

– Слышал? – Ганзамистр грозно посмотрел на секретаря. – Я лично подписывал письмо для гроссмейстера! Проверь!

Секретарь озадаченно посмотрел на разбросанные объедки и лужицы вина, пожал плечами и выскользнул за дверь.

– Все они такие! – глубокомысленно заявил фон Ален и попытался вытряхнуть из кувшина последнюю каплю.

Норманн с ловкостью фокусника поменял кувшины и предложил:

– Возьми у Плескова, он почти что не пил.

– Да? – пьяно удивился фон Аттендорн. – А почему он спит?

– Я думаю, – сообщил Хинрих Плесков.

– И о чем, позволь тебя спросить?

– Где сейчас может быть норвежский Магнус?

– Тебе нужен этот безродный бродяга? Церковники требуют оказать помощь в поднятии престижа семейства Аттердагов.

– Лихо господин фон Русс утащил у него из-под носа полугодичную добычу серебра! – пьяно хихикнул Плесков.

– Почему печать нужна именно завтра? – Фон Ален забрал у ганзамистра кусок недоеденного балыка и засунул себе в рот.

– Да, почему? – повторил фон Аттендорн.

– Зачем мне мозолить вам глаза? – пожал плечами Норманн. – Норрчепинг возьму осенью, а дальше будет видно.

– Поступай как знаешь, я сегодня, нет, завтра отправлю письмо. Король Дании должен быть благодарен Ганзе!

– Норрчепинг переходит в мою собственность? – уточнил Норманн.

– Да! Ты должен перекрыть шведам дорогу на юг! – И неожиданно спросил: – Вино закончилось?

– Я отправил к вам домой самую большую бочку.

– Хватит рассиживаться! Всем по домам! – пьяно качнувшись, ганзамистр всех расцеловал и первым вышел из кабинета.

Норманн, прежде чем уйти из ганзарата, договорился с секретарем о маленькой услуге. Письмо гроссмейстеру за подписью Конрада фон Аттендорна с предложением выкупить у Норманна фон Русса Норрчепинг с прилегающими землями обошлось в горсточку виттенов. Само послание приготовили прямо на глазах, причем со всеми необходимыми печатями и факсимиле.

– Андрей Федорович, кого посадишь в Ругодиве с большой печатью? – спросил Мовчан.

– Лучшей кандидатуры, чем Виктор де Божюр, мне не найти, опытный торговец, одинаково нейтрален как для Пскова, так и для Новгорода.

– А мытником кто станет?

– Здесь проще, Конч или Кивач подыщут дельного человека из своих ближников.

– Вепсов выбрал? А почему?

– Оба за свой род костьми лягут, полушки мимо казны не пронесут. И вообще, рановато делить шкуру неубитого медведя.

За разговором вышли из ганзарата и немного постояли на площади, где ганзамистр отчитывал слугу за утерянную карету. Собравшаяся толпа тихохонько хихикала, ибо бедолага держал под уздцы верховых лошадей под седлом.

С отходом из Любека Норманн решил не спешить, надо было дать отдых экипажам, выгулять застоявшихся лошадок. Идея покупки умельцев изготовления гобеленов осталась нереализованной, придется озадачить Мовчана и отправить специального человека. Кроме того, следовало поплотнее пообщаться с архитектором Торре Монторио, который строил пусть и ненужную, но все же загородную резиденцию. Тем не менее основной причиной задержки послужила пьянка с правлением Ганзы. Норманн счел необходимым нанести еще несколько визитов вежливости и пообщаться в неформальной обстановке. Он не хотел давать повода для малейших подозрений в умышленном спаивании лидеров Любека. Но нет, отношение к нему даже улучшилось и стало практически дружеским. Первые корабли из Новгорода принесли интересные слухи. На Масленицу из Москвы в Медвежий замок приезжало большое посольство с несколькими монгольскими ханами в придачу. Понятное дело, результаты переговоров не могли не заинтересовать правителей Ганзы, поэтому вопрос фон Аттендорна был вполне ожидаем:

– Господин фон Русс, насколько успешно прошли переговоры с посольствами Москвы и Золотой Орды?

– Если судить по слухам, ко мне они ехали «веселы и хвалились вернуться на семи санях с золотом», – усмехнулся Норманн. – На обратном пути были «в печали и молитвах».