Дмитрий Светлов - Закон меча

Норманну помог случай, вернее, досужее любопытство. Пока воины грабили замок, он зашел в кабинет хозяина и принялся шарить по ящичкам и сундукам. Разбирая различные бумаги, наткнулся на письмо Эдуарда III, в котором король упрекал де Кастельмора в пренебрежении обязанностями дворянина перед своим сюзереном. Достаточно жесткое послание завершалось требованием без промедления прибыть в Лондон с отрядом не менее чем в две сотни воинов. Стиль письма позволил добавить всего лишь несколько слов, которые легко уместились между последней строкой и королевской подписью. Норманн тщательно подобрал нужный тон чернил и вписал: «Для осады Кале требуется усилить флот, и вы обязаны прислать три галеры».

– Господин герцог! – воскликнул ганзамистр, когда немного утихли эмоции. – Вы принесли бесценный документ и заслужили вознаграждение! Мы еще вернемся к этой теме, а пока примите мою благодарность.

Конрад фон Аттендорн склонился над маленьким сундучком, замок пропел звонкую трель, и Норманн получил килограммовый мешочек золотых монет.

– Вы спасли не только имущество купцов Кале, но и финансовое равновесие Ганзы! – с пафосом произнес ганзамистр.

– Не далее как неделю назад мы получили очередную просьбу Эдуарда III об отсрочке выплат по кредитам, – со злостью добавил Хинрих Плесков.

– Он просит у нас деньги и одновременно готовится ограбить купцов Кале! Это до какой же степени надо быть беспринципным! – Фон Ален по-бабьи хлопнул ладонями.

– Клин клином вышибают! Обещайте положительное решение, если король обеспечит Ганзе безопасный проход через Па-де-Кале, – с невинным видом посоветовал Норманн.

– Какой нам с этого прок? Португальские пираты не пропустят к сарацинам нашу торговую экспедицию.

– Э нет, – хитро улыбнулся Норманн, – Эдуард III надолго увязнет в междоусобице с герцогом Робертом Нормандским, а у Ганзы появится повод для отказа в продлении кредита.

– Для нас важнее получить и деньги, и проценты! – нервно постучав по столу пальцами, пояснил фон Аттендорн.

– Сейчас это невозможно, подготовкой к войне король опустошил казну, – возразил Норманн.

– Да поймите вы, мы поставляем в Лондон железо, за которое король не может расплатиться ни серебром, ни шерстью.

– Пообещайте купить вина Аквитании.

– Оно нам надо? У нас и Мозельских вин более чем достаточно.

– Главное пообещать и получить доступ на юг, к серебряным рудникам, – выдал Андрей неожиданное решение. – Я за свои меха взял стократную цену по сравнению с Любеком.

– Спасибо за интересные идеи, – фон Аттендорн потянулся за вином, – давайте перекусим и перейдем к актуальному вопросу.

Правление Ганзы дружно зачавкало, иногда прерываясь на восторженные восклицания по поводу качества продуктов или вина.

– Мука тоже из Аквитании? – роняя изо рта крошки, спросил ганзамистр.

– Купил пять кораблей пшеницы, – ответил Норманн, – цена не в пример ниже, чем в Литве.

– А что, господа? Ради такого хлеба стоит подтолкнуть Эдуарда III на войну с герцогом Робертом Нормандским.

Норманн тут же рассказал о ценах на зерно и вино, двух основных экспортных товарах Аквитании. Правда, умолчал о реальном происхождении своей пшеницы, которую получил как бы в дар за отказ от замка де Кастельмора. Не прерывая трапезу с винопитием, члены правления достали вощеные таблички и принялись за подсчеты. Норманн давал необходимые пояснения о времени, проведенном в пути, состоянии погоды и навигационных опасностях. Не забыл упомянуть о замке Неф в устье реки Адур, рассказ о нахальном прорыве с угрозой захватить замок вызвал поощрительный смех.

Смех смехом, а цель визита была у него совсем иная. Имелась необходимость согласовать условия получения солдат и коменданта для Ругодива-Нарвы, который предстояло захватить в ближайшем будущем. Прибалтика четырнадцатого века представляла собой лоскутное одеяло из земель различного подчинения. Дерпт – Тарту и Пернов – Пярну являлись собственностью Тевтонского ордена, Гапсаль – Хаапсалу принадлежал Ганзе, Ревель – Таллин считался датским. Оба последних города пригласили рыцарей, которые содержались городской казной с обязанностью обучения местного ополчения. Зато в Риге произошел крутой облом, приглашенные рыцари объявили город собственностью ордена и де-факто узурпировали сбор налогов. Благоразумно не ущемляя интересов Ганзы, они наложили руку на все доходы горожан и жителей окружающих деревень. Пример оказался заразительным, domus sancte Marie Theutonicorum in Lyvonia [15]перебралось в Венден, будущий Цесис, а рыцари начали прибирать к рукам «бесхозные» деревушки. Норманн не собирался повторять чужих ошибок, тем более что от Ругодива до Дерпта было всего три дневных перехода. Условия получения военной помощи требовалось обсудить заранее, иначе впоследствии пришлось бы или воевать, или самому вступать в орден.