Олег Измеров - Задание Империи

– Виктор…

– Просто Виктор. Это же десерт!

– Ладно. Если десерт. В конце концов, не выглядеть же белыми воронами…

Действительно, практически на всех столах было что-нибудь с градусами; правда, преобладало пиво, реже заказывали что-то из вин, в основном кагор и херес, и кое-где виднелись графинчики с водкой. Шампанского не брал почему-то никто.

Шансонетку сменил дуэт степистов на невысоком гулком кругу. Виктор засмотрелся – степ, несмотря на всплеск интереса в начале восьмидесятых, так и не возродился в качестве формата эстрадных шоу.

– Как вам у нас здесь нравится? – спросила его Лена. Вопрос выглядел достаточно дежурным; впрочем, возможно, она просто не привыкла к тому, что сидящий напротив нее за столиком мужчина уделяет внимание больше артистам, чем ей.

«Интересно, как здесь с микрофонами…»

– Здесь очень даже недурно. Особенно с такой очаровательной собеседницей.

– Вы дарите уже второй комплимент за этот вечер.

– Разве в Москве лимит на комплименты?

– Отнюдь… Пожалуй, его даже следовало бы ввести.

– Москва – город ценителей красоты со времен Третьякова.

– Хорошо, что хоть вы не спрашиваете, снималась ли я у Протазанова. Это было бы слишком банально.

– Протазанов, кстати, прекрасный режиссер.

– Иногда он мне кажется слишком мелодраматичным… Особенно в постановках классики. А в кино я никогда не снималась, мое увлечение – наука. Большинство думает, что ученые-женщины – это такие сухие дамы в круглых очках и они произносят с важным видом: «Масса Солнца составляет…»

– «…два октиллиона тонн».

– Вы еще и астрономией увлекаетесь?

– Нет. Я даже не помню, какая масса Солнца на самом деле. Просто на ум пришло.

«Сплошное дежавю, однако. Причем уже не Протазанов, а Александров. Да еще и в будущем» [30].

– Вот ваш заказ, пожалуйте! – Розовощекая передовица-официантка быстро расставила тарелки и бокалы. – Вино открыть?

– Да, конечно.

Официантка ловким движением вытащила пробку. Жидкость цвета заката заплескалась в тонком стекле дятьковского производства.

– За этот вечер, за вас, Лена…

– За этот прекрасный летний вечер… – Она неторопливо поднесла бокал к губам. – Неплохой букет. Настоящая Массандра.

– Сейчас там неплохо. Правда, море, наверное, еще не согрелось.

– Вы там были?

– Да. В Ливадии, в Ялте, Алуште, Гурзуфе… Ездил в Бахчисарай смотреть знаменитый ханский дворец и фонтан Слез. Как там у Пушкина: «И я твой мрамор вопрошал…»

– А в Москве были?

– Был в Москве, в Ле… летом был в Москве… и зимой тоже… В Петербурге был… летом.

– В Петербурге бывали? Я же оттуда родом. Это потом в Москву переехала. Как вам Петербург?

– Прекрасно, все старинные здания просто великолепны… Исаакий, Зимний дворец, Летний сад, Петропавловка… все сохранено. В Петергофе побывал, в Гатчине, в Пушкине… в пушкинском лицее, это где Царское Село. Столько красоты, столько музеев…

– Да, а Москва лишь недавно стала преобразовываться. Грандиозные планы, везде реконструкция и передвижка зданий. Церковь выступила против сноса Сухаревой башни. Но поскольку она мешает движению транспорта, ее передвигают в скверик. А на Воробьевых горах строят гигантский Соборный Дом.

– Собор новый?

– Нет, Соборный Дом – это для народного собрания. Он будет самым высоким зданием в мире. На его вершине поставят, как на Александровской колонне, огромную фигуру ангела с крестом.

«Так. И тут строят Дворец Советов. Правда, уже на новом месте».

– Прошу прощения, можно пригласить вашу даму?

У столика остановился какой-то толстячок, в маске с накладными усами и в картонном цилиндре, оклеенном блестящим станиолем. Судя по голосу и тону, было ему под сорок и он привык к славе ловеласа, несмотря на не слишком спортивную фигуру. Небольшой джаз после откланявшихся степистов начинал вступление к «Блондинке».

– Дама уже приглашена, – ответила Лена.

– Да, прошу вас, – ответил Виктор, подавая ей руку.

– Жаль… жаль… – пробормотал толстячок. – Прошу прощения… – начал он, обращаясь уже к другому столику.

– Вы любите танцевать, но фокстрот у вас уже вышел из моды, – шепнула Лена на ухо Виктору, когда они кружились со всеми перед эстрадой, периодически обрывая кидаемые с боков ленты бумажного серпантина. – Угадала? Вы боитесь сильно прижиматься.

– Не боюсь, просто вас супруг не будет ревновать?

– Он пару лет назад сбежал к богатой дуре.

– Простите. Я не хотел напоминать.