Михаил Ланцов: Красный Император. «Когда нас в бой пошлет товарищ Царь…»

– А какие задачи будут решать выпускники школы?

– Они будут распределены между полками на передовых участках обороны с личным подчинением полковым командирам. В их задачи будут включаться отстрел офицеров противника, поражение их наблюдателей, курьеров и прочие тонкие задачи. Согласитесь, внезапная смерть командира батальона противника в первые минуты боя очень сильно снизит боевую эффективность этой воинской части. Солдаты без управления – это просто куча вооруженных людей, а не воинское подразделение. Одна-две удачно пущенные пули легко смогут решить исход штурма редута или другого рискованного предприятия. И вы, Михаил Дмитриевич, не морщите нос. Это необходимо для сохранения жизней наших с вами соотечественников, а замашки, достойные лишь благородных девиц, оставьте для мемуаров. – Скобелев, услышав такое, надулся, покраснел, но прекратил юродство.

– А из чего они будут стрелять? – спросил сидевший до того молча командующий Кавказским фронтом Николай Иванович Евдокимов. – Ведь далее четырехсот шагов по отдельному человеку практически невозможно попасть, ибо он на глаз размером с точку. Мушка на винтовке получается крупнее человеческой фигуры.

– Они в войска будут прибывать со своим оружием под стандартный винтовочный патрон. Само их оружие есть разновидность обычной армейской винтовки. Разве что с более длинным и толстым стволом. Да, без штыка. В качестве прицельного приспособления на них устанавливаются оптические прицелы с трехкратным увеличением.

– И насколько хорош этот прицел?

– На озвученной вами дистанции в четыреста шагов стрелок может совершенно спокойно разглядеть черты лица противника. И, само собой, разобрать форму, что позволит легко определять офицеров.

– А вы не думали, что было бы недурно сформировать полк или, на худой конец, батальон подобных стрелков? Ведь их стрелковый огонь будет иметь поразительную точность!

– Думал, но пока решил не делать. После долгих размышлений я пришел к выводу, что нужно реализовывать концепцию максимального взаимодействия между родами войск, в том числе и специальными средствами. Может быть, когда-нибудь потом, когда столь дорогие и сложные в изготовлении прицелы мы сможем производить массово и дешево, о вашем предложении можно будет подумать. Но мне кажется оно преждевременным. Нам бы на каждый батальон по паре подобных бойцов подготовить и вооружить. Кроме того, для точной стрельбы на большие дистанции нужно не только иметь винтовки с оптическими прицелами, но и проводить не самое простое обучение бойцов. Фактически уровень каждого егеря выше ефрейтора – он специалист уровня того же прапорщика, а то и выше. Думаю, батальон и уж тем более полк прапорщиков будет перегибом. – Александр улыбнулся. – Или вы так не считаете?

Александр, следуя своей старой традиции, решил не использовать англицизмы в названиях, поэтому выпускников Императорской школы «Выстрел» именовали «императорские егеря», или просто «егеря».

Впрочем, подобные долгие и нудные беседы при общем офицерском собрании плохо сработавшихся командиров шли долго. Императору приходилось проговаривать очень многие вещи, касающиеся характера боев в предстоящей кампании. Особенно в плане борьбы со страхом перед постоянным недостатком боеприпасов. Кроме Михаила Скобелева, которого взращивал Александр практически самостоятельно, в его армии на командных постах стояли офицеры старой закалки. Да, они прошли курсы переподготовки и на словах понимали, что нужно делать. Но не всегда и не все. Слишком крепко засела в них старая практика, уже неприменимая в новых реалиях. Особенно у ветеранов обороны Севастополя. Ведь именно там и тогда имелась ситуация, когда осажденные русские солдаты были вынуждены ползать по всей передовой и собирать пули противника, дабы переплавить их и пустить в дело. Это звучит дико, но, к сожалению, имело место быть. И, согласитесь, после таких обстоятельств, запечатлевшихся в память кровью и болью, сложно перестроить характер мышления.

– Николай Иванович [7], – обратился Император к главному интенданту Российской Императорской армии, – поясните товарищам наше текущее положение в плане наличия боеприпасов.

Дмитрий Петрович проснулся от громкого крика: «Рота, подъем!» – который буквально подкинул его на постели. Нет, это был не крик. Скорее рев. Дежурный сержант Петров, будучи обладателем мощного голоса крайне низкой тональности, развернулся от души. Поэтому, даже несмотря на то, что спал поручик Игнатов не в солдатской казарме, а в близстоящем офицерском корпусе, проснулся он легко и просто. Что испытали на себе младшие чины от столь бодрящего крика, ему даже и думать не хотелось. Буквально пару минут спустя постучались в дверь.