Михаил Ланцов - Красный Император. «Когда нас в бой пошлет товарищ Царь…»

– В чем же? – заинтересованно переспросил Бисмарк.

– Большая часть русских кораблей, которые сейчас плавают под их флагом, была построена и капитально отремонтирована в Великобритании. – Штибер просто светился, как солнце, своей улыбкой. – Вы понимаете? Только недавно правительство Гладстона встрепенулось и попыталось прикрыть эту пагубную практику. Но даже сейчас время от времени новейшие корабли британской постройки всплывают то в том, то в ином порту Российской Империи.

– Но как так получилось?

– Александр действовал через подставные фирмы, а ума тщательно все проверять англичанам не хватило.

– Похвально. Он постоянно подтверждает свою славу наглого и хитроумного правителя. Получается, что руками своих врагов Александр построил себе приличный парусно-винтовой флот, который уже сейчас активно эксплуатируется, подготавливая опытных моряков.

– Именно. Другой вопрос, что военные корабли русским придется строить самостоятельно. Французские верфи, до которых дотянулись англичане, приведены в полную негодность из-за грубого демонтажа оборудования.

– Как это?

– Его попросту взрывали.

– Хм.

– Да. Боятся они, что французы согласятся на русские контракты. Впрочем, они совершают другую ошибку. Куда более важную. – Вильгельм усмехнулся.

– Заставляют их строить корабли самостоятельно? – с улыбкой спросил Бисмарк.

– Именно. С тем подходом к делу, что явил нам Александр, корабли у него могут выходить весьма недурственные. Причем довольно быстро, потому как я убежден, что работы по их проектированию и прочие подготовительные операции проводятся уже не первый год. Вспомните, как в позапрошлом году нам докладывали разведчики о чрезвычайной строительной активности в районе Санкт-Петербургских верфей. Сейчас они представляют собой «режимное», как выражается Александр, предприятие со строжайшей системой безопасности. О чем это говорит?

– О том, что русский Император включил эти предприятия в свой промышленный гигант… – задумчиво произнес Бисмарк.

– Конгломерат, – поправил его Вильгельм. – Сам Александр называет то промышленное образование, что получилось у него объединить под своим началом, конгломератом. И лишь изредка корпорацией.

– Да это уже не важно. Что делать нам?

– Не знаю. Лондон будет настраивать Фридриха на войну с Россией. И он на нее пойдет, превратив новообразованную Германию в главную ударную силу, вокруг которой можно будет собирать остальные «цивилизованные нации».

– За минувшие три войны мы потеряли практически два миллиона молодых, здоровых парней ранеными и убитыми. – Бисмарк закрыл глаза, беря небольшую паузу. – Если мы столкнемся с Россией, то скорее всего проиграем. Ценой поражения станет то, что в Германии молодой, здоровой части населения мужского пола практически не останется. Прусские девушки пойдут за поляков, чехов, или, упаси Господи, за французов, потому как прусские мужчины будут лежать в могилах. Вы понимаете это?

– Отлично понимаю. Но Фридрих считает, что Россия – это враг. Он, безусловно, прав. Но ведь и Лондон нам не друг. Я очень рекомендовал ему оставаться в стороне. Разумный нейтралитет – это то, что нужно для нашей земли в этом столкновении. Но этот упрямый мальчишка хочет славы. Да и голова у него слишком забита идеалистическими лозунгами. И кому он противостоит? Эх… – Вильгельм обреченно махнул рукой.

– Да уж. Мальчишка как есть. Вильгельм, вы готовы бороться за свою Родину?

– Конечно, и вы знаете это не хуже меня.

– Тогда нам нельзя сидеть бездеятельно. Нас отправили в отставку. Это печально. Но не трагично. Боюсь, что и вам и мне придется поучиться опыту у Гарибальди.

– Вы хотите устроить революцию?

– Я хочу вовремя вывести Германию из войны, чтобы методичность Александра и упрямство Фридриха не превратили ее в выжженную пустыню. Ведь в Лондоне затеяли поистине нечто ужасное в духе Тридцатилетней войны, когда вся Священная Римская Империя оказалась совершенно опустошена той дикой бойней, что происходила на ее территории.

– Вы правы, но сейчас в Германии определенный национально-патриотический подъем. Провозглашение Империи давно ожидалось народом. Да, даже помощь Великобритании не помогла объединить все германские земли, но и то, что получилось собрать под знамена Берлина, вызывает у народа самые оптимистические настроения.

– Почему не все? Вестфалия, будучи марионеткой Великобритании, изъявила желание войти в состав Империи только при провозглашении Фридриха Императором. Причем полностью. Мекленбург же, как дружественное России государство, тоже вошло, уступив давлению из Москвы. Несмотря на то что им и так было неплохо.