Олег Шелонин - Каботажный крейсер. Запретная любовь

– Что?!!

Туша двухметрового гиганта, взятого за горло, буквально влипла в стену ванной комнаты, и он с ужасом почувствовал, что не в состоянии шевельнуть ни рукой, ни ногой. Похоже, укол Итора скрепил не только клятву на крови.

– Только посмей мне ее тронуть… – прошипел штурман. Глаза Фиолетового стремительно наливались кровью. Это были глаза натурального маньяка, готового загрызть любого, кто станет на пути к одному лишь ему известной цели.

– Думаете, если мой труп украсит вашу ванную, это поможет делу? – просипел адмирал.

Фиолетовый опомнился. Пальцы ослабили хватку, и тело адмирала сползло по стенке вниз.

– Забавная здесь собралась компания, – с трудом перевел дух Грев, проверяя рукой шею. Вроде все на месте. Ни горло, ни позвонки не были повреждены. Тело вновь обрело подвижность, и адмирал поднялся с пола. – Но я рискну все же повторить вопрос: на что вы рассчитывали, делая мне это дикое предложение?

– На то, что вам, как и мне, с капитаном Бладом не по пути. А если вы доставите меня, профессора и Алису на Селион, то получите не жалкую сотню миллионов, что лежит в трюме «Ара-Беллы», а нечто гораздо большее.

– Что именно?

– Власть. Власть, которой владеет этот недоумок Блад. Владеет, и о ней не подозревает!

– Хватит непонятки разводить, – нахмурился адмирал. – Хотите со мной о чем-то конкретно договориться – карты на стол. Я тоже не в восторге от того, что здесь происходит, но я, как вы изволили выразиться, наемник. А наемники работают на тех, кто больше платит. Груз «Ара-Беллы» предназначался для рабочих Лимбо и ее охраны, а следовательно, он и без того наш, по закону. Мы свою работу выполнили от и до. Что можете предложить нам сверху?

– Корабль.

– Я уже говорил…

– Вы не поняли, сержант, не простой корабль, а «Ара-Беллу»! Корабль, которому нет цены. Корабль, которым управляет идиот, не знающий, каким сокровищем владеет.

– А вы знаете?

– А я знаю. Смотрите. – Штурман активировал Итор, и в воздухе застыла голограмма диких зигзагов «Ара-Беллы» в подпространстве. – Рекомендую обратить внимание на время прохождения пути. Особенно тот момент, когда этот недоумок загнал корабль в дикий режим, и он меньше чем за сутки преодолел половину расстояния до туманности Андромеды.

– Сто миллионов световых за несколько часов? – ахнул Грев.

– Обратно долетел еще быстрее, – усмехнулся Фиолетовый. – За семнадцать сотых долей секунды обернулся. И не на Селесту, откуда стартовал, а на Блуд, куда изначально целился. Как вам такой расклад? Цена для изменения маршрута подходящая?

– Вполне. Я так понимаю, вы знаете, как этим чудом управлять, а император – нет. Я прав?

– Совершенно верно, – не моргнув глазом, солгал штурман. – И как только я с профессором и его дочкой окажусь на Селионе, вы получите полный пакет инструкций по управлению этим уникальным кораблем. Договорились?

– Ну что ж, цена действительно роскошная. Договорились. Как только все будет готово, мы начнем. А вы пока не дергайтесь, чтоб раньше времени не вызвать подозрений. Не провоцируйте раньше времени Блада. Ждите моей команды.

Заговорщики ударили по рукам, и адмирал поспешил назад в свою каюту. Полученная информация его ошеломила, и, прежде чем что-то предпринимать, он решил все как следует обдумать.

Надо сказать, что этот день на корабле прошел относительно спокойно именно благодаря сомнительной сделке между штурманом и Гревом. Адмирал практически не вылезал из своей каюты, анализируя ситуацию, и выбрался из нее только дважды: на обед и ужин. У него не укладывалось в голове, как капитан может не знать свой корабль? Это же нонсенс! Но если знает, то почему они ползут в подпространстве со стандартной крейсерской скоростью нормального скачка? Адмирал видел только три варианта: либо Блад затевает какую-то хитрую комбинацию с целью проверки новичков, и тогда визит Фиолетового чистейшая провокация, либо штурману действительно нужно позарез на Селион, и он пошел на прямую измену, рассказывая сказки про чудо-корабль. Как-то не очень верится в такие уникальные параметры скачка. И наконец, третий вариант: он не врет и капитан действительно болван, не знающий об уникальных способностях своего корабля. От правильного ответа на эти вопросы зависело очень много, и Грев не спешил делать резкие телодвижения.

Фантик после обеда все-таки удрал от Лепестковых, и они взялись за лягушку, которую Алиса сумела выпросить у Блада, клятвенно заверив капитана, что это лупоглазое животное семейства лягушачьих, отряда бесхвостых земноводных, класса амфибий не закончит жизнь на ее лабораторном столе. Просто им, зоологам, без работы скучно, и они берут эту квакушку во временное пользование для успокоения нервов. Разумеется, хитрой девчонке лягушка нужна была не для успокоения нервов. Ей нужна была информация о Бладе, которой, судя по всему, владела эта лягушка, и как только лупоглазое земноводное перекочевало в каюту профессора, Алиса первым делом навела на нее свой мыслефон. С таким же успехом она могла навести его на камень. Ее уникальный усилитель мыслей на лягушку не реагировал. Он молчал, словно у царевны-лягушки не было не то что мыслей, но и элементарных импульсов на уровне простейшего инстинкта. Алису это расстроило, а вот академика встревожило не на шутку: а не розыгрыш ли та сцена на базаре Блуда? Не надумал ли этот странный капитан их мистифицировать? Если да, то с какой целью? Что, если Фиолетовый в своих подозрениях в чем-то прав?