Кирилл Смородин - Пленник гибнущего мира

Вот она, стена серо-зеленых, причудливо изогнутых деревьев. Побеги, казалось, росли прямо из синего светящегося тумана. И все это на фоне болезненной небесной желтизны.

«Снова здесь», – подумал Андрей. Сделал пару шагов и остановился, прищурившись. В голове возникла мысль…

Все ведь началось тут, рядом с владениями проклятого леса. Может, и закончится тоже? Нужно только приблизиться к жуткой поросли и…

«…Попасть домой», – Духов больше не раздумывал. Перехватив топор, он чуть ли не бегом двинулся вперед.

Вскоре он зашел в туман. Потревоженные светящиеся язычки поползли по одежке, Андрей отмахнулся и замер.

Что дальше? Наверное, надо представить место, куда хочешь вернуться. Хорошо…

Духов заставил память нарисовать комнату писателя. Рассыхающиеся половицы. Столик, накрытый газетой. Стопки книг и журналов у стены. Стол с печатной машинкой. Зашторенное окно. Кровать. И, конечно же, зеленый бок ведерка…

Он удерживал картину в голове и ждал.

Но ничего не происходило. От отчаяния и обиды вновь захотелось плакать.

За спиной кашлянули. Духов повернулся и увидел высоченного и широкоплечего Шкурника. Голову скрывал клювастый шлем, но даже дурак догадался бы, чье под ним заросшее и хмурое лицо. Перлмар неподвижно смотрел на Духова, и тот все понял.

«Ладно, – сказал он себе, отворачиваясь от здоровяка. – Надо работать, пока лобастые опять не прицепились».

Он подошел к ближайшему шишковатому стволу. Взмахнул топором – мышцы тут же скрутило болью – и загнал лезвие под шкуру. Во все стороны брызнула слизь, Андрей на всякий случай отвернулся. Подождал несколько мгновений и продолжил.

Духов обтесывал одно дерево за другим, почти не давая себе отдыха. В голове звенело, к рукам и ногам точно привесили гири, но Андрей терпел. Он решил измотать себя так, чтобы, вернувшись в Степную Обитель, рухнуть на лежанку и тут же отключиться. Разумеется, после второй кормежки и чистки.

Влажный удар. Фонтан прозрачных брызг. Несколько движений рукоятью. И так по кругу.

Андрей задыхался. По лицу, спине и бокам катились капли пота. Ссадины щипало. Воображаемые гири на руках и ногах тяжелели. Но сильнее прочего мучила жажда. Последний раз Духов пил дома, перед походом к писателю. Выходит, прошло уже больше суток…

«Жесть, – он поджал губы, обнажая пористую, похожую на кость, древесину очередного побега. – Так и окочуриться недолго».

Но он не окочуривался – обтесывал один ствол и переходил к следующему. Пока под отравленным небосводом не разлился гул.

Все. Осталось выдержать дорогу и кормежку с чисткой.

Спотыкаясь, Андрей добрался до повозки и уселся – подальше от Фабела. Тот, откинув голову к стене, жмурился и дышал ртом. Губы были облеплены гноем. Шкурник почти беспрерывно что-то бормотал, но различить удавалось лишь отдельные слова: «простуда», «торгашеский виток», «снадобье». Бедняга… Он либо до сих пор не осознал происходящее, либо пытался себя успокоить.

В дороге Духов по-настоящему понял, до чего устал. Он не чувствовал тела, язык распух, а в горло словно забили комок стекловаты. Глаза закрывались сами собой, и держался Андрей из последних сил. Под конец пути его укачало – хорошо еще, рвать было нечем…

Когда он вышел из повозки, ноги едва не подкосились. Шаркая, Духов доплелся до хвоста очереди. Подумал, что впереди длинный подъем по лестнице, и ему стало страшно.

Но все прошло благополучно – если забыть о нескольких матерящихся Шкурниках, что лезли следом. Совершив последний рывок до кельи, Андрей рухнул на лежанку и несколько минут выравнивал дыхание.

Потом началась вторая кормежка. Когда в миску шлепнулась порция пей-еды, Духов, по обыкновению, повернулся к Шэрон, но…

– Не торопись, – вперед выступил нахмуренный Перлмар. Он посмотрел на дочь. Та отвела глаза и, опустив голову, скрылась в келье.

– Почему? – сипло спросил Андрей. – Я хочу помочь.

– Помочь? – темные глаза Шкурника вспыхнули гневом. – А ты себя видел? На ногах еле стоишь! Упадешь скоро – и никто тебя поднимать не станет! Помощь тебе нужна! Тебе!

– Нет, – Духов помотал головой и едва не сморщился от боли в висках. – Все хорошо. Я…

– Закрой рот! – Перлмар шагнул вперед, обхватил ручищами миску Андрея и сунул ему под нос. – Не знаю, где у тебя в башке заклинило! Но если пропустишь еще одну кормежку – сдохнешь! Хочешь сдохнуть?! Нет?! А раз нет – сейчас ты начнешь есть! При мне!

Шкурник отошел и неподвижно замер, глядя на Духова. Он ждал.