Кирилл Смородин - Пленник гибнущего мира

Хорошо, если кругом полно родственников и друзей, ведь преемником может стать любой. Но как быть мне – одинокому и однорукому? Долгое время я не задумывался о преемнике – и напрасно. Только ослабев до такой степени, что пришлось пересесть в коляску, я осознал свою ошибку.

Неизвестно, сколько бы мне пришлось мучиться, если бы не ты. Прости, я не спросил твоего согласия, но сидеть в кресле и высыхать я больше не мог. Помнишь странную фразу, которую я заставил тебя произнести перед тем, как вручил начало рукописи? Это клятва, и теперь ты – один из Со-Творцов. Так я завещал тебе свой дар.

Мне жаль, что я не объяснил хоть что-то, прежде чем отправил тебя в другой мир. Понимаю, что тебе пришлось немало помучиться – в первую очередь от непонимания происходящего. Я даже не знаю, читаешь ли ты это, ведь там могло случиться все что угодно. Тот мир – такой же настоящий, как этот, и твоя судьба зависит только от тебя. Ты вполне можешь погибнуть, и, поверь, мне будет безумно жаль, если это случится.

Правда, для меня это останется неизвестным, поскольку пора уходить. Надеюсь, ты вернешься целым и невредимым, а потому – успехов тебе в создании миров.

Письмо закончилось витиеватой подписью. Андрей отложил лист и, сглотнув, оглядел себя. Прислушался к ощущениям. Вроде бы все как было обычно, только сердце колотится и в голове шумит. Но это естественно – после всего, что он пережил и узнал. Ничего необычного Духов не чувствовал.

Руки сами потянулись к роману. Андрей взял кипу желтоватых листов, отошел от стола, осторожно, украдкой, поглядел на мертвого писателя. Стены и потолок стали давить. Безумно захотелось наружу, и чтобы над головой было небо. Родное, синее, а не желтая муть, на которую Духов любовался два с лишним месяца…

От внезапной мысли Андрей вздрогнул. Потом нырнул в карман, достал мобильник. Открыл календарь и облегченно выдохнул, увидев дату и время – семнадцатое апреля, половина двенадцатого. Все хорошо, одно из главных опасений не подтвердилось: два с лишним месяца прошли только в том мире, а здесь, дома, по-прежнему утро того дня, когда Духов отправился к Кагановскому.

«Все. Хватит. Пора уходить», – сказал себе Андрей, чувствуя, что находиться в квартире писателя становится невыносимо.

Позабыв, что рядом покойный, что нужно вызывать «Скорую», Духов направился в коридор. Оделся, обулся и покинул жилище Кагановского.

Домой он тоже решил пойти пешком. Андрей летел по тротуару и крутил головой, стараясь захватить оголодавшим взглядом каждую мелочь. Фырчали и сигналили машины, грохотал торговый центр, со всех сторон доносились людские голоса. В глазах рябило от пестрых вывесок, а в небе по-прежнему висели серые облака.

Голова гудела от мыслей. Вспомнилась редакция и первое задание Юрия Мироновича. Что ж, интервью у Кагановского взять не удалось, однако Андрей знал, что подготовит и сдаст материал. Писать есть о чем.

Но это потом. А пока Андрей Духов просто шел и наслаждался своим миром – родным и настоящим.