Дмитрий Политов - Часовые времени. Незримый бой

— Известно что. — Иксанов выразительно поиграл финкой. — Какие еще могут быть варианты. Стрелять-то нельзя — враз немчура набежит.

Алексей нарочито лениво посмотрел на Фурсова, ожидая, что тот скажет. Для себя капитан твердо решил: не стоит ввязываться в ненужный спор и доказывать, что не верблюд. Оправдываешься — значит, виноват! А виноватым себя Белугин не считал. По крайней мере, перед наткнувшимися на него разведчиками уж точно. Вот если бы на их месте оказался кто-нибудь другой — со званием повыше, да с петлицами иного цвета, тогда еще ладно, а так…

— Это точно, — согласился со старшиной лейтенант и вдруг быстро спросил, обращаясь к Белугину: — Sagen Sie, und Ihre Freunde weit? [3] «Скажите, а ваши друзья далеко?» (нем.)

Алексей тяжело вздохнул.

— Тебе по-каковски ответить, лейтенант? Нет, я могу, разумеется, и по-немецки, и даже с гораздо лучшим произношением, чем у тебя, но какой в этом смысл? Или моего удостоверения недостаточно? Может, не в порядке там что?

Фурсов хмыкнул.

— Да нет, с документами у тебя все в порядке.

— Тогда в чем дело?

Разведчик бледно улыбнулся.

— А дело в том, что одолевают меня, капитан, серьезные сомнения по поводу того, откуда ты так хорошо немецкий знаешь. Вон, даже на произношение мое внимание обратил. Вроде в программу доблестных сталинских соколов такие навыки не входят. Развей подозрения, а?

Белугин мысленно выругал себя, кляня за длинный язык. В самом деле, ну кто его, дурака, за язык-то тянул? Ишь, выдумал повыпендриваться. Как теперь расхлебывать кашу, что сам же и заварил — разведчикам ведь показал документы обычного летчика, сбитого во время выполнения задания над временно оккупированной немцами территорией. И легенду задвинул, с правдой кое-где перемешанную: мол, остальные члены экипажа погибли, а он теперь пробирается к своим. Табельное оружие осталось в сгоревшей «пешке», но повезло разжиться немецким — случайно наткнулся на обломки «шторьха». И точка.

На самом деле Алексей даже себе не мог объяснить, почему не показал шелковку. Казалось бы, продемонстрируй грозное удостоверение, от которого за версту несет неприятностями, и все. А вот что-то остановило его, когда Фурсов потребовал представиться.

— Не твое дело! — Белугин решил перейти в атаку. — Раз знаю, значит, так нужно. А объяснять ничего не обязан. И вообще, вам я, вон, исключительно на слово должен верить — документиков-то никаких нет. Может, вы сами шпионы немецкие.

— Ах ты, гад! — вскинулся Иксанов. — Командир, дай я ему врежу?!

— Тихо, Саня. Тихо. — Фурсов сделал предостерегающий жест рукой. — Разберемся… А ты, капитан, не хами. Понимать должен, у нас задание, и встреча с посторонним нам нужна, как зайцу портсигар. И так уже из графика выбились.

— И ребят потеряли, — зло сказал старшина. — Каких ребят!

— А я в компанию и не напрашиваюсь, — с вызовом заявил Алексей. — Верните оружие, дальше сам пойду.

Лейтенант тихо засмеялся.

— Дурилка, — произнес он ласково. — Кто ж тебя теперь отпустит? Ты нас видел, и этого достаточно. И если тебя фрицы поймают, то жилы вытянут, но узнают, сколько нас осталось и куда мы направляемся. Потому и решаем мы теперь, что с тобой делать — прибить по-тихому или вместе идти. А третьего не дано. Понял?

Белугина невольно бросило в жар от услышанного.

— Что ж в вас такого ценного?

— А вот это не твоего ума дело. Иксанов, ползи ко мне, пошепчемся.

Разведчики откатились немного в сторону, сблизили головы и о чем-то ожесточенно заспорили вполголоса, а капитан опять невольно восхитился тому, насколько бесшумно они двигались. Казалось, что они летят низко-низко над землей, не задевая при этом ни одной веточки, травинки или камешка. Белугин мог бы поставить на кон что угодно — это вовсе не обычная группа. Не та подготовка, не те повадки. Хорошо подогнанные маскхалаты, трофейные автоматы, кинжалы на поясе. Как минимум уровень дивизии, а то и выше. А значит, у них и в самом деле очень важная миссия. Судя по всему, несут какие-то документы — вон как лейтенант к себе планшетку прижимает. Черт, и угораздило же с ними столкнуться! Наверняка давешние эсэсовцы по их душу к переправе приезжали. Прощай надежды незаметно выбраться.

— Слушай, капитан. — Алексей вздрогнул — разведчик оказался возле него словно из-под земли. — Мы тут посовещались, и я решил… — Фурсов сделал небольшую паузу. Белугин напряженно ждал, решив в случае чего оказать достойное сопротивление и не дать себя зарезать, как покорную овцу. — …Взять тебя с собой. Но учти: начнешь мешаться под ногами или выдохнешься — самолично пристрелю!.. Саня, верни товарищу пилоту оружие.