Дмитрий Политов - Пепел удачи

А ведь вроде и поступить собирался так, как положено, но тягостное ощущение, что он все больше и больше становится подонком, почему-то не проходило. После мучительной внутренней борьбы старший смены, степенный немолодой прапорщик, все же вызвал на экран терминала адресную книгу и негромко – так, чтобы никто из подчиненных не услышал, – выругался в сердцах. Но сержант, расположившийся за столом по соседству, похоже, обратил внимание на его эмоции, ехидно улыбнулся и предложил с фальшивым дружелюбием:

– Если хотите, шеф, могу и я сообщить.

Прапорщик ответил ненавидящим взглядом, но промолчал. Он давно подозревал, что его подчиненный получает жалованье не только в их финчасти.

Грузовик, стоявший у ворот КПП, тем временем уже начал трогаться с места, негромко урча мощным движком. Дежурный проводил его тоскливым взглядом. Надо было определяться, поскольку в случае задержки доклада ему не миновать служебного разбирательства. Это в лучшем случае!

Офицер в потрепанном рабочем комбинезоне, сидевший рядом с водителем, поднял руку, салютуя часовому, и широко улыбнулся, не в силах сдержать свою радость. Его чувства легко объяснялись: выбраться в родной город на побывку после долгих месяцев, проведенных в стальной утробе крейсера, было великой удачей. Собственно, все уперлось в тот факт, что вдруг срочно понадобилось получить с флотского окружного склада снабжения кое-какие детали для текущего ремонта, отсутствующие в запасниках порта, а иначе куковать бы сейчас каплею вместе со всем экипажем на орбите, вылизывая корабль до зеркального блеска. И никого не волнует, что за время похода бесчисленные тренировки и занудные профилактики уже засели в печенках, лица соседей по кубрику обрыдли, а от нежного голоса корабельного компа тошнит. Таков порядок: сначала требовалось привести крейсер в норму, а уж потом… Потом для одних: «Здравствуй, родимый дом!» – а для других: «Трепещите кабаки и бордели – космофлот гуляет!»

Зная это, сладко замирали в предвкушении обильной выручки хозяева увеселительных заведений, наводили последний марафет шлюхи и… готовили для будущих постояльцев камеры в военной комендатуре полицейские. А то, что они обязательно понадобятся, не сомневались ни стражи порядка, ни сами потенциальные «клиенты».

Дежурный горько улыбнулся. Хоть и жаль было этого парня, но, как говорится, своя рубаха ближе к телу! Он решительно набрал номер и, дождавшись ответа, негромко проговорил:

– Прапорщик Исаков, второй пост. Разрешите доложить – только что от нас проследовала на окружной склад машина за номером 4-101-01. В ней вместе с водителем – ефрейтором Сазоновым – следует капитан-лейтенант Звонарев. Да-да, Звонарев… Тот самый, из ориентировки… Нет, у него оформлена служебная командировка на получение ремонтного оборудования… Так точно. Понял вас! – Он свернул экран коммуникатора и вновь тихонько выругался себе под нос. Сержант хотел было сказать ему что-то, но прапорщик глянул на него так, что тот буквально поперхнулся готовыми слететь с языка словами, покраснел и быстро отвернулся к своему экрану, делая вид, что график движения грузовых челноков с партией зерна за прошлый месяц является сейчас для него самым важным делом на свете.

Дежурный еще немного побуравил стриженый затылок подчиненного недобрым взглядом, в котором злость смешалась с бессилием, шумно выдохнул, отвернулся и, рассматривая бездумно взлетающие и опускающиеся на поле космопорта шаттлы, внезапно подумал о том, что уже давным-давно выслужил пенсию и, если бы не война, вполне мог бы уйти в отставку и уехать в одну богом забытую деревеньку со смешным названием Малая Дятловка, где вроде бы ждет его одна веселая вдовушка и никто пока слыхом не слыхивал о том, что творится на планете…

Кондиционер грузовика был исправен, но Егор открыл полностью окно со своей стороны и с наслаждением вдыхал такой настоящий , такой живой воздух. Водитель, сухощавый ефрейтор, только весело хмыкнул в ответ на его поведение, но ничего не сказал. Он служил уже не первый день и навидался, как ведут себя на земле космолетчики после долгого похода.

А что вы хотите от людей, которые месяцами дышали мертвым, безвкусным воздухом, прошедшим не один цикл регенерации? Да для них обычный, даже слегка пахнущий промышленной гарью ветерок в это время слаще самого чистейшего горного! И смеяться над ними может только полный идиот. А таких на Лазарусе было немного. Практически в каждой семье кто-нибудь да связан так или иначе с космофлотом – служил нынче или раньше, непосредственно «на железе» или рядом с ним – и имел представление о специфике этой службы.