Владимир Величко - Заповедник. Соперники Смерти

Некоторое время все молчали, потом Док сказал:

– А сейчас ту планету заселяют другие разумные, но не земляне. Они пришли из другой реальности и больше похожи на Изгоя, однако это не его собратья. – И в этот момент рядом со всеми возник упомянутый Изгой. Сложив руки на груди, он замер. Через пару минут Наблюдатель глянул на Дока:

– Вы поняли, о чем мы… разговаривали?

– В общих чертах… о Монти?

Наблюдатель перевел взгляд на Монти. Пленник засуетился.

– Я туда, в наш мир… в их мир, – ткнул он рукой в сторону Дока и Кэпа, – не вернусь. А если силком отправите, все равно уйду… в другой… иной мир!

– Хорошо, – отчеканил Наблюдатель. – Для тебя есть одна возможность в этом мире – стать Изгоем, навечно остаться жить в этом Камне.

– А Изгой? Он куда денется? – спросил Кэп. – Или они вдвоем здесь…

– Нет, – торжественно ответил Наблюдатель, – Изгою дарована свобода.

При этих словах Изгой вздрогнул, и на его, казалось бы, каменном лице появилось выражение, которое Док оценил как предельное изумление.

– А как же Те, Которые… – нерешительно начал Изгой, показывая пальцем вверх.

– Они сказали: «Свободен!» – и Наблюдатель, приблизившись к Изгою, протянул ему руку:

– Прощай, Изгой, ты последний из оставшихся. Куда пойдешь?

– Домой!

Троица друзей тоже подошла к бывшему Хозяину Второго камня. Парни молча пожали ему руку.

– Прощай… прощай, – вразнобой говорили они, глядя во все глаза на Изгоя, чувствуя, что происходит нечто необычное.

А Изгой, глубоко вздохнув, двинулся было к проему окна, но остановился и, повернув к ним голову, сказал:

– Прощайте! Мы больше никогда не увидимся. А мое имя Локи!

Он решительно шагнул сквозь окно, вниз, прямо в пропасть! И в тот же миг за его спиной с громким хлопком развернулись огромные перепончатые крылья. Они подхватили его и понесли все выше и выше, туда, где на бледно-голубом зимнем небе сияло неяркое солнце. А оставшиеся молча стояли и смотрели, как он удаляется, как тело его становится все меньше и меньше и, наконец, превратившись в точку, слилось с неярким солнечным диском и исчезло!

– Он ждал этого семьдесят тысяч лет! – проронил Наблюдатель и, повернувшись к парням, с интересом посмотрел на них.

А они, все четверо, молча, словно загипнотизированные, стояли, не в силах оторвать взгляды от окна.

– Постойте, – словно очнувшись, сказал Кэп, – Локи! Он сказал – Локи??? Но ведь это же…

– Да, это он, но об этом, если позволите, позже! А сейчас мы на полчасика удалимся. – Взяв Монти за руку, Наблюдатель шагнул прямо в стену. Монти исчез следом.

Джим Джефферсон, или, как его звали русские ребята, Джим Джеф, со своим русским напарником Иваном Рындой уже три часа снимали показания приборов со дна самой глубокой трещины, что пролегла в центре ледяного панциря материка. Она появилась только прошлой зимой и поэтому была объектом самого пристального внимания всех ученых станции. И сегодня, несмотря на минус тридцать пять, гляциологи работали, не разгибая спины, – ведь чем больше успеешь сейчас, тем меньше придется доделывать в жестокие морозы. Сняв показания приборов очередного датчика, Джеф разогнулся и, потянувшись, продолжил:

– Отдохнем?

– Угу – устало ответил Иван. – О, а это кто такой? – удивленно воскликнул он, показывая рукой на ту сторону разлома. Джеф тоже посмотрел и пожал плечами. Там, со стороны чуть видневшегося над горизонтом солнышка к разлому шел человек – высокий и какой-то сутулый. Он шел медленно, изредка поглядывая в их сторону. Оба исследователя, как зачарованные, не шевелясь и не отрываясь, смотрели на непонятно откуда взявшегося незнакомца. Его очертания были очень непривычными, но в чем – они толком сказать не могли, мешало солнце за его спиной. Вот только его одежда почему-то отсвечивала красным.

– Кто бы это мог быть? – с недоумением спросил Иван и добавил: – Это не наш! – Потом, взяв в руку красный брезентовый чехол от прибора и закрутив им над головой, закричал:

– О-го-го! – однако незнакомец как шел, так и продолжал идти, совершенно не обращая внимания на кричавшего. Через несколько минут он уже оказался у самого края разлома, и в этот момент на солнечный диск наплыла тучка, и гляциологи наконец разглядели незнакомца: он был высокий, худой, с большими и округлыми коленными и локтевыми суставами. Вдруг он повернул голову и посмотрел прямо на них. В его огромных и узких – очень странных! – глазах горел и метался зловещий огонь, на кончиках небольших рожек наливались ярким светом маленькие шарики, а вокруг туловища вилась какая-то веревка, с силой хлеставшая по ногам: