Михаил Ахманов - Клим Первый, Драконоборец

Омриваль, по-прежнему держа обеими руками стяг, приблизился к Климу, и тот, напрягая голос, рявкнул:

– В сторону, парень! Держись подальше!

Затем он приподнялся на стременах и начал швырять гранаты – одну, другую, третью. Взметнулись фонтаны огня, полетели в воздух растерзанные тела, конечности и оружие орков, грохот взрывов перекрыл шум схватки, и на мгновение бой будто бы затих. Враги, устрашившись, отхлынули, и перед Климом открылся проход, заваленный мертвецами. В дальнем его конце он увидел сира Карваса и сира Понзела с тремя десятками рыцарей, увидел тучу орков, обступивших их, и, махнув мечом, закричал:

– Ко мне! Ко мне, витязи!

Орки шарахнулись, когда он сделал вид, что бросает гранату. Бросил бы, да нечего – гранат было три. Три гранаты, две автоматные обоймы и три – к пистолету. Из пистолета еще удалось бы пострелять, но на этом список смертельных чудес закончится, подумалось Климу. Он снова взмахнул мечом:

– Ко мне, парни! Шевелите копытами!

Понзел ринулся в брешь, за ним – остальные, не тридцать, а много больше, целый регимент из пары сотен бойцов. Они окружили Клима и королевский стяг – потные, разгоряченные, в изрубленных доспехах. Карвас пробился к нему, ощерил рот в свирепой ухмылке, прорычал:

– Вот мы, твое величество. Что прикажешь? Умрем, но не отступим!

– Умрем, но не сегодня, – сказал Клим. – К бою, милорды! За мной!

Серый сделал первый шаг, тряхнул гривой и пустился во всю прыть. Покачиваясь в седле, сжимая рукоять меча, Клим бросил взгляд вверх – там, в синем пространстве меж солнцем и землей, парила на широко раскинутых крыльях большая птица. Орел, подумалось ему, – степной орел, добрый знак. Как говорили латиняне, орлы мух не ловят!

Внезапно он услышал мерный слитный топот и бряцание оружия. Услышал, обернулся и разглядел, как колышутся в отдалении копья и сверкают в солнечных лучах щиты.

За его всадниками шли, торопились пехотные полки.

Орки бежали за реку. Сколько их было, сколько спаслось? Половина орды?.. Не меньше, думал Клим, стоя на береговом обрыве и всматриваясь в пыльное марево над степью. Высокие речные берега – там, где беглецы спускались к воде и поднимались на другую сторону потока, – были растоптаны тысячами ног и выглядели сейчас как широкие откосы, залитые кровью и жидкой грязью. Реку запрудили мертвецы, вода пробивалась струйками сквозь эту плотину, постепенно размывая ее, – то один, то другой труп с арбалетным болтом в спине или шее уносился вниз по течению. Жуткую картину бойни озаряло вечернее солнце, воздух был полон смрада, речные воды отсвечивали багровым.

Половина орды, тысяч пятнадцать или двадцать, осталась лежать на поле битвы, но бежавших было не меньше, что обещало в будущем крупные неприятности. Победа – это полное уничтожение врага, такова аксиома военной науки. Когда противник бежит в панике, нужно его преследовать и с минимальными потерями перебить или пленить. Клим отлично об этом помнил, но сил для завершающей операции у него не имелось – треть войска погибла, остальные были изранены или падали с ног от усталости.

– Вернутся, гады, – пробормотал он, оглядывая степь. – Непременно вернутся. Мы выиграли битву, но не войну.

– Вернутся, так мы им снова вломим! – рявкнул Карвас Лютый.

– Вломим, не сомневайся, государь! – поддержал его сир Олифант.

Клима окружали капитаны и братья-рыцари. Последние все уцелели, хоть не было ни одного без ран, а вот капитанов осталось трое – Этек, Делтак и Лаурсан. Их лица и доспехи покрывала пыль, кирасы и наплечники носили следы ударов, кое-кто стоял с трудом, опираясь на меч или копье. Не лучше выглядели и лошади, утомленные, покрытые грязью и потом. Воины разных полков – те, кто еще мог передвигаться, – бродили среди трупов, добивали врага и выносили своих, тяжелораненых или убитых. Погибших, отделив от орков, оставляли на чистом месте, в траве, раненых несли к возам, чтобы отправить в лагерь.

Лаурсан пошевелился, провел по лицу ладонью, стирая пыль.

– Какие будут повеления, государь?

– Накормить людей. Раненых, самых тяжелых, собрать в одном месте – приду, попробую их врачевать. Еще выставить дозорных. Я, пока светло, хочу перебраться на другой берег, к сожженной деревне. Скоро вернусь. – Клим осмотрел своих рыцарей и добавил: – Карвас и Бакуд поедут со мной. Остальным устроить на отдых полки и проверить их боеспособность. Пока все.

Тяжело шагая, он подошел к серому и взгромоздился в седло. Конь его тоже устал, но сил у него хватило, чтобы спуститься вниз, пересечь обмелевший поток и подняться на откос южного берега. Карвас и Бакуд вели своих лошадей в поводу и сели на них, только перебравшись через реку. За ними торопился еще один всадник, Омриваль, уже без знамени и доспехов, но с мечом и щитом.