Михаил Сергеев - «The Coliseum» (Колизей). Часть 1

– Господи, меня преследует: несколько иная мысль: должна ли я выслушивать этот бред, обкрадывая замужних женщин? – Людмила уже мыла посуду.

– Каких замужних? Не догоняю… – обиделся Самсонов.

Неожиданно Людмила оглянулась.

– До сегодняшнего дня я была относительно свободна… но сейчас ты обесценил заманчивую перспективу браков. У тебя что, лекций в понедельник нет? Готовиться не надо? За квартиру оплачено? Второй месяц напоминания шлют. Почтовый ящик забит. Продолжать?

– Да постой ты, – хозяин с досадой махнул рукой, не получив ответа, но уловил надобность поторопиться, – вон, Андрей-то вашей Елены Борисовны исчез…

– Озаботился! Не волнуйся, телефонов в поисках таких помощников не обрывают! – впечатала Людмила, ставя последнюю вымытую тарелку.

– Да послушай же! – Самсонов не выдержал. – Он-то и хотел увидеть всё и одновременно. Мне Бочкарев говорил. Там разговор был серьезный. Как раз незадолго… А потом Андрюха исчезает. Мистика! А?

– Боже мой. А черти по углам не мерещатся? Или когда начнут, также серьезно будешь рассказывать?

Хозяин квартиры ругнулся и вышел из кухни.

Толстова выжала тряпку, помяла и оставила в руках, о чем-то задумавшись. Через минуту, по-прежнему с тряпкой, она зашла в комнату:

– Ты… хочешь сказать, Андрей сошел с ума? Чокнулся и что-то случилось? Ну-ка, выкладывай, до чего вы договорились?!

– Сама ты сошла с ума! – бросил Самсонов и примирительно добавил: – Я же понимаю, о чем он думал… и Витька. Тогда и Андрюха, что ли, по-твоему? – Он помолчал. – А прикинули мы, что дернул он… дернул, пока при памяти!

– При какой памяти?

– Да это оборот такой… «дернем пока при памяти», пока идея захватила… короче, уехал он.

– Куда уехал?.. – Людмила перестала вертеть тряпку.

– Куда-куда! На кудыкину гору. Пронюхал что-то. Сама знаешь, сколько сейчас литературы… передач… про потустороннее. Я и сам нет-нет, да засомневаюсь… может, и правда что в этом есть? Каждый второй уже контактёром себя мнит… или спецом по паранормальным явлениям. На худой конец – экстрасенсом.

– Господи, я думала, что серьезного узнали!

– Да серьезно это! Понимаешь? Серьезно! – хозяин от досады покраснел. – Андрей-то на идиота не похож! Он ко всему основательно подходил.

– Ну и что с того? – женщина еще надеялась вытянуть главное. – Как это связано… не уловила?

– Мы тут разговоры повспоминали… Иногда он делился, когда заходил, да и просто… Как-то сказал, что наши стремления познать мир, всё вокруг, заведомо обречены на неудачу. Этой самой границей, – Самсонов немного успокоился. – Тогда одно из двух: или мы занимаемся бесполезным, бессмысленным делом… или… – он покачал пальцем, – идем не тем путём! – И причмокнул от удовольствия, которое так известно владеющим вниманием слушателя. – А если последнее верно… – Он приблизился к Людмиле вплотную. – Не нашел ли Андрей правильный путь? Тот самый? Не раскопал ли чего? Он же филолог… червь библиотечный. Хвост, чую, оттуда торчит.

Кресло устало скрипнуло, нехотя поддаваясь мужскому телу.

– О своем хвостике надо думать, – глядя на него смеющимися глазами ответила Людмила. – Откуда торчит, и где прищемил. Глядь – и поймешь, куда залез или во что вляпался.

Ответ заметно разочаровал Людмилу. Пустые выводы, а такими всегда представляются рассуждения любого нетрезвого мужчины, если не касаются женского умения хорошо выглядеть, поставили в ее попытках точку.

– Да ну тебя! Я о серьезном, а она… хвостики… – Самсонов всё понял и устало поник головой. Пыл прошел. Напор угас. Силы иссякли. Всё сказанное уже казалось лишним. – Ты про печальку какую-то говорила? – спросил он, будто диалога и не было.

– Маленькая есть, – грустно ответила женщина и долгим взглядом посмотрела в окно. От странного взгляда и тихого голоса хозяину стало опять не по себе.

– Нет, серьезно, что-нибудь на работе?

– Да всё в порядке, – Толстова невесело улыбнулась, – лучше скажи, отчего не побрился?

– Ну, знаешь, – Самсонов с облегчением вздохнул, – твой Пьер Безухов месяц терпел вшей в плену, а уж меня небритого… денек и на свободе – потерпишь.

– Потерплю. Свобода вечной не бывает. Я с тобой многое стерпела… Осталось стерпеть тебе…

– Нет, – Самсонов нервно потянул щеку и вытянулся, – давай-ка, милая, выкладывай! Что случилось?

– Как скажешь… Беременная, дружок. А ты – будущий отец, – и с той же грустной улыбкой женщина опустилась в кресло рядом. – Как известие? Ко времени?