Константин Калбазов - Бульдог. Экзамен на зрелость

– Ох, Ванечка, все-то ты верно говоришь, да только муж ведь не мануфактура. Здесь с одной только выгодой никак не подойдешь. Ну не полюбился мне никто. А как без любви-то быть? Иль ты думаешь, что только ты меня сватаешь? Соседи уж пороги обили.

– А как же стерпится – слюбится?

– Не хочу я так.

– Да ты вообще даже не пытаешься! Сидишь в имении, носа наружу не показываешь! – неожиданно даже для самого себя вспылил Туманов.

Надо же, а ведь всегда почитал себя выдержанным. Служба его ко всякому приучила. В том числе и держать себя всякий раз в узде. При его деятельности терять холодный рассудок никак нельзя. Но ты поди сохрани хладнокровие, когда с этой красавицей разлюбезной беседуешь. Впряглась, как ломовая лошадь, и тащит воз тяжести великой.

– И вовсе не сижу. Уж сколько раз в столице была. И на ассамблеи езжу, – не менее резко ответила брату Анна.

– Угу. Тогда же, когда в столице бываешь. Эдак раз в год. Ну и как ты сама себе мужа-то сыщешь? – усаживаясь на стул и уже практически взяв себя в руки, буркнул Туманов.

– Все, Иван, этот разговор закончен.

– Ты присядь, сестрица, присядь. Нечего кипеть как самовар. Чаем-то брата потчевать будешь или все это только для красоты выставила? – поведя рукой над столом, произнес Иван.

– Извольте, милостивый государь. – С нескрываемым ехидством девушка отвесила легкий поклон, после чего присела на стул и начала наполнять для брата чашку.

– Хм… А ведь не чай. Травяной сбор, – отпив глоток, подметил князь.

– Все так, братец. Чай, он для души полезен, а нынче лучше пить сбор. На воздухе много времени провожу, эдак и до болезней недолго. Это мне доктор наш настоятельно рекомендует, да и травница Степанида о том же твердит. Наумов, доктор наш, с ней спелся на славу.

– Видать, неглуп, коли не отмахивается от мудрости народной.

– Неглуп. Он при Блюментросте долгое время обретался, а тот, поговаривают, последние годы к травницам присматривается. А Наумов хочет создать труд по совместному применению старинных и современных методов лечения. Да только сдается мне, его все больше Алена влечет, внучка Степаниды, а не знания травницы, – с улыбкой закончила Анна.

– А может, и то и другое, а, Аня?

– Опять?

– Ну неужели тебе никто по сердцу не пришелся, сестрица? Да и нельзя так.

– Думаешь, не понимаю, что в девках засиделась? Да и что за жизнь без семьи и детей. Так, одно недоразумение, – поставив чашку, серьезно ответила Анна. Иван даже замер, боясь вспугнуть проявление благоразумия у сестры. – Прав ты. Только давай так: вот разберемся с долгами, получим прибыль, а там и решим, как быть. Коли не сыщется по сердцу, выйду по уговору.

– А чего тянуть-то, Анечка? Когда еще мы с теми долгами рассчитаемся. А жить можете и здесь, в имении. Мне все одно по службе в столице быть потребно. Как с тайными делами покончил, так семья при мне. А как с долгами разберемся, так и именьице какое справим, и на фабрику деньги найдутся. Мне в займе банк не откажет.

– Я гляжу, ты уж решил меня за бессребреника отдать, а, братец?

– Оно бы конечно… Так ведь иной тебе делами заниматься не даст, а ты без своих ткацких станов совсем зачахнешь.

– Знаешь, Ваня, когда я, не вылетев из отцовского гнезда, под твоим попечительством, так все ладно. Но коли в иную семью уйду, не дело висеть на твоей шее.

– Это ты-то на моей шее? – Иван от возмущения даже подался вперед, наваливаясь грудью на стол. – Да тут все на твоих плечах держится.

– Иван, и имение, и земли окрест, и фабрика принадлежат тебе. Я же только помогаю, в меру своих сил и разумения. Потому оставим этот разговор. Нешто так торопишься от меня избавиться? – вновь лукаво улыбнулась Анна.

– Ты знаешь…

– Знаю. Все знаю, Ваня. Даже то, что можешь выдать меня, не спросив моей воли. Но давай сделаем, как я о том прошу.

– Анечка… тут дело такое… Словом, когда у нас получится с теми долгами расквитаться, одному Богу известно. А я, как глава семьи, обязательства имею, и родители, взирая на нас, наверняка недовольны.

– Все. Дальше не продолжай. Два года, братец. Нам потребуется два года, чтобы в изрядный прибыток выйти. Стадо мериносов разрастается, шерсть дают просто на загляденье. Второе стадо куда обширнее. Уже сегодня половина шерсти у нас своя. А потому, будь уверен, через два года все будет ладком. И тогда, коли сама никого не присмотрю, все сделаю по твоей воле. Мое слово крепкое, ты знаешь.

– Не сбыться твоим планам, Анечка, – вздохнув, потупился Иван.