Андрей Колганов - Жернова истории 3

Вряд ли Ягода будет упираться из личной ко мне неприязни. Поскольку есть санкция Дзержинского, он, скорее, предпочтет засунуть свои обиды подальше, и постарается заработать добавочные пироги и пышки.

Говоря Ягоде о том, что на стол Фрунзе отправлена аналогичная бумага, я не раскрыл всех карт. Бумагу туда ушла не одна, а две. Вторая – о расширении допризывной подготовки в школах, о развертывании подготовки технических специалистов для РККА и РККФ на базе добровольных ячеек Осоавиахима, и об организации школ младших командиров по образцу командирских курсов "Выстрел".

Еще раз прокручивая в голове изложенные там мысли, сажусь на Лубянской площади на трамвай, чтобы побыстрее добраться к зданию ВСНХ (не хватало еще на такое расстояние автомобиль из гаража вызывать!). Трамвай, как водится, подходит к остановке переполненным. Делать нечего, ввинчиваюсь в толпу на площадке. Сзади слышен не лишенный приятности женский голос, громко призывающий:

— Пройдите в вагон, господа!

Господа? Давненько не слышал такого обращения! Оборачиваюсь, насколько это можно в плотной давке, и краем глаза ухитряюсь разглядеть висящую на подножке вагон девицу, которую по одежде можно, пожалуй, отнести к "благородному сословию", хотя какие-то неуловимые признаки мешают мне безоговорочно согласиться с этим заключением. Между тем "господа" остаются неподвижны, ведь вагон битком набит. Тогда девица взывает уже повышенным тоном:

— Товарищи, подвигайтесь!

Висящий рядом с ней на подножке мужчина в кожаной кепке недовольно бурчит:

— "Господа" говорила вежливо, а "товарищи" – словно лает!

Девица реагирует на эти слова довольно бурно, буквально взрываясь:

— Нахал! Не вмешивайтесь, куда вас не просят!

В ответ н это из публики слышатся выкрики:

— Забыть "господ" надо!

— "Господа" все в Черном море!".

— И не подумаю даже! — возмущается девица.

— Пусть на такси ездит… Все они такие… — слышится из разных углов. Не остался в стороне и кондуктор:

— Граждане, прекратите перебранку! Не нарушайте порядок!

На следующей остановке из вагона вываливается целый ком пассажиров с твердым намерением отвести возмутительницу спокойствия в комиссариат милиции. Кондуктор, облегченно вздохнув, дергает за вервк, давая вагоновожатому сигнал к отправлению. Завывая мотором, трамвая трогается с места, и тут среди толпы раздается выкрик солидного гражданина в френче и с кожаным портфелем:

— Мой бумажник!

Многие пассажиры хватаются за карманы, и еще один пострадавший восклицает фальцетом:

— А у меня кошелек сперли!

— И у меня, — упавшим голосом вторит ему следующий бедолага…

Да, разыгранный как по нотам спектакль дал возможность под шумок успешно поработать группе карманников. Искать их поздно – судя по всему, это именно они изображали возмущенную группу, сошедшую вместе с девицей.

Сколько нервов мне стоила организация поездки Надежды Константиновны к Макаренко, в детскую трудкоммуну имени Горького (в бывшем имении Трепке) под Полтавой! Еще в апреле я связался с Антоном Семеновичем, и сам совершил короткую поездку в коммуну. Не буду пересказывать всего состоявшегося разговора, но о завязке нашей беседы кое-что стоит упомянуть:

— Вопрос о моем отстранении от заведования коммуной имени Горького уже фактически решен Главным управлением социального воспитания Наркомпроса Украины, — с горечью произнес Макаренко. — Похоже, работники ГПУ Украины, как люди практического склада, больше склонны мне доверять, чем обитатели педагогического Олимпа. Поэтому питаю слабую надежду, что из трудкоммуны имени Дзержинского меня все же не выпрут, или выпрут не сразу.

— Да, эти деятели очень не хотят выпускать из своих рук монопольное право толковать вкривь и вкось все, что совершается на педагогическом поприще, — киваю ему в ответ, — и уже успели создать вокруг вас обстановку всеобщего недоверия и подозрительности. У меня есть предложение, которое поможет не только от них отбиться, но и расширить сферу приложения ваших сил. Однако оно потребует определенных изменений в формах вашей работы и посему не уверен, что вы будет в восторге.

— И что же это за предложение? Что мне может предложить ВСНХ? — Макаренко не испытывал никакого энтузиазма, но мой ранг заместителя председателя ВСНХ и кандидата в члены ЦК, видимо, все-таки внушал ему некоторую надежду на то, что хотя бы небольшую материальную помощь для коммуны удастся заполучить.