Андрей Лукин - Хозяин таёжного неба (СИ)

Маг оторвался от своего увлекательного занятия, удивлённо вздёрнул брови, посмотрел как на заморское диво:

- Ты же сам выразил желание встретиться с ним. Разве нет?

- Не знаю, - сказал Стёпка. - Я попросил, чтобы меня привели к тому, кто здесь в этой вашей тюрьме самый главный.

- Это не тюрьма, - возразил маг. - Это тайный приказ дознавательной палаты царского всечародейного совета... А на что тебе сдался "самый здесь главный"? - он даже слегка усмехнулся, подчёркивая эти по-детски звучащие слова. - Поясни, и я, возможно, помогу тебе... Впрочем, а вот и сам Перетвор.

Дверь за его спиной беззвучно распахнулась, и в комнату вошёл ещё один маг. Ростом он был невысок, телом плотен и нёс впереди себя заметное брюшко. На круглом лоснящемся лице заметно выделялся мясистый нос картошкой и пронзительные выпуклые глаза. Чем-то он напоминал мультяшного бегемота.

- Ты уже сделал, что я просил, Ирифаний? - произнёс он, энергично потирая руки с короткими сильными пальцами. - А малец сей почему не в цепях? Зачем он здесь? Это не тот ли, которого вчера изловили?

Стёпка почувствовал, что закипает. Маги видели в нём неразумного отрока, по малолетству не способного за себя постоять, но сам-то он воспринимал себя совершенно иначе. Ему вообще на полном серьёзе казалось, что он за последнее время заметно повзрослел. Не внешне, а внутри. И это помогало ему теперь смотреть на всяких Перетворов-Ирифаниев совершенно другими глазами. Не как дети смотрят на сердитого взрослого дядю, который может обругать или даже стукнуть, а иначе - без испуга и робости. Уверенно и с чувством собственного достоинства. Отважный гузгай внутри и магический нож в кармане были при этом совсем не лишними.

- Значит, говорите, не тюрьма? - спросил он, подпустив в голос как можно больше этого - как там оно называется, когда говоришь с издёвкой? - сарказм, кажется. Потом подвинул к себе ногой лавку и решительно уселся на неё прямо перед столом. Наглеть так наглеть. Если маги почувствуют в нём слабину, они тогда точно ничего не скажут. - Значит, говорите, просто подворье? Ну-ну.

Опешившие, как ему показалось, маги долго смотрели на него и молчали. Наконец Перетвор спросил, не отводя взгляда от Степана:

- Это что за чудо таёжное, Ирифаний? Откель такой недорослый выскребся?

Тот в ответ пожал плечами:

- Только что вошёл. Тебя требовал. Кто говорит, у вас здесь в ТЮРЬМЕ самый главный?

- Тебе чего надобно, отрок неразумный? - мягко, но с ощутимой угрозой спросил Перетвор, сдвигая в сторону пергаментные свитки и присаживаясь на край стола, отчего тот заскрипел и слегка перекосился. - Да ты поднимись с лавки-то, поднимись, норов свой нам не показывай. А то, у нас это быстро, тоже в узилище угодишь. И никто тебе оттудова на белый свет выбраться не поможет, кто бы у тебя в покровителях высоких ни обретался.

Никакой это был не бегемот. Это был самый настоящий гестаповский Мюллер из любимого маминого сериала про Штирлица. Жестокий и хладнокровный палач. Главный убийца. Попадись такому в лапы - живым не вырвешься. Если не собственными руками затерзает, то подручным своим прикажет. Вон взгляд какой нехороший, как будто уже примеривается, куда раскалённое железо втыкать. Стёпка внутренне поёжился, однако вставать и не подумал. Наоборот уселся поосновательнее и ногу на ногу закинул. Злили его эти маги страшно, хотелось заорать на них, сделать что-нибудь этакое, размашистое и очень справедливое...

- Короче, - сказал он, тщательно подбирая слова. - Узилища вашего я не боюсь, можете не стараться. А пришёл я к вам вот зачем. Верховный маг Краесвет - слышали о таком? - в присуст... ствии светлого князя Всеяра дал слово, что мне вернут малолетнего гоблина Смаклу. Я знаю, что его привезли сюда из Проторы несколько дней назад. Так вот - я пришёл. И хочу забрать обещанного мне гоблина. Прямо сейчас.

Вот так, коротко и ясно. Можно было, конечно, и пожёстче выразиться, но, к сожалению, такого куража, как на встрече с князем, на этот раз Стёпка в себе не ощущал. Да и ладно. Главное, что сказал почти "по-взрослому". Один раз только запнулся, на дурацком слове "присутствии".

Опытные, много повидавшие маги-дознаватели, способные видеть людей насквозь и землю на три метра вглубь, некоторое время сосредоточенно обдумывали прозвучавшее заявление. Или делали вид, что обдумывают. Ирифаний задумчиво барабанил пальцами по столу. Перетвор сложил руки на груди и, выпятив мясистые влажные губы, молча смотрел на Стёпку. Стёпка в ответ смотрел на него. Тем самым взглядом смотрел, который магам почему-то оченно не нравился. Так они бодались взглядами довольно долго, около минуты, наверное. Перетвор сдался первым, отвёл взгляд как бы для того, чтобы на сапоги свои запылённые посмотреть, а на самом деле просто не выдержал. Сердясь на себя и ещё более на демона, он недовольно переспросил: