Андрей Лукин - Хозяин таёжного неба (СИ)

Стёпка посидел на завалинке, подышал свежим воздухом, проникаясь тихой красотой раннего летнего утра. И тут его порадовал Стрига. Говорливый слуга, видимо, желая искупить свою вину за вчерашнее, приволок ему полную миску горячих вареников и кружку заварухи. А свежая сметана уже стояла на столе в летней трапезной, где сосредоточенно скребли деревянными ложками по тарелкам хмурые невыспавшиеся вурдалаки. И Стёпка вместе с ними тоже славно позавтракал: все вареники в него не влезли, но миску он уполовинил.

Когда он поднялся на крыльцо, навстречу ему вылетел взъерошенный Глыдря. Лицо гоблина сияло восторгом разоблачения: подсыл-таки утёк, и теперь всем станет ясно, что он, Глыдря был вчера прав и убежавшего подлёныша следует немедля выследить, изловить и наказать. Увидев спокойного и никуда не убегающего Степана, он встал как вкопанный, открыл рот, потом закрыл его и очень неловко сделал вид, что торопился куда-то по своим делам, но вдруг на полпути передумал.

- Привет, контрразведчикам, - улыбнулся ему Стёпка. - А ты, небось, решил, что я уже сбежал. Эх ты, охранник. Я тебя пихнул, а ты даже не проснулся. Был бы я настоящим подсылом, прирезал бы тебя во сне, как миленького.

Глыдря ожёг его свирепым взглядом, покраснел и поспешил исчезнуть.

В зале Степана дожидалась молодая вурдалачка. Кажется, хозяйская дочь. Она посмотрела на него долгим взглядом, слегка поклонилась, потом, скрывая смущение, спросила:

- Тебя, отрок, Стеславом кличут? Так ли это?

Стёпка вздохнул, подумал, что надо было уезжать сразу, как проснулся, и кивнул:

- Так.

- Матушка с тобой поговорить хочет. Не откажи.

- Не откажу, - ещё раз вздохнул Стёпка.

К счастью, на этот раз ему не пришлось выступать в роли сказителя. Женщины уже откуда-то всё знали, что Стёпку ужасно удивило. Не иначе имелось у прекрасной половины какое-то своё специальное колдовство для обмена важными новостями и сплетнями. А чем иначе объяснить такую осведомлённость? Про отвечай-зеркало, висящее на стене почти у каждого зажиточного хозяина, он как-то не подумал.

Хозяйка, пышная, сдобная, пахнущая свежим тестом вурдалачка, мягко посмотрела на него, улыбнулась, сказала, забавно окая:

- Какой ты молодец, Стеславушка, что к нам заглянул. Тебя здесь не обижали? Огляда, лавку освободи.

После этих слов Стёпке стыдно стало за своё - пусть и не высказанное - недовольство. Он улыбнулся, и ему сделалось легко и весело.

Огляда тоже улыбнулась, сверкнула меленькими клыками, ямочки на щеках у неё были точно от матери:

- Что ты, матушка, такое говоришь? Разве его может кто обидеть? Батюшка мне поведал, как он этого противного Глыдрю укоротил. Они со Щеклой на него вдвоём кинулись, да не совладали. Опозорились токмо.

- Тебя наш Стрига уже накормил, так мы тебе, Стеславушка, в дорогу гостинцев собрали. Не откажись, возьми. Унесёшь ли?

- Спасибо, - и не подумал отказываться Стёпка. Во-первых, не хотелось обижать хлебосольных хозяев, а во-вторых, он твёрдо рассчитывал, что вскоре будет откармливать оголодавшего в плену Смаклу. Тут-то пироги и шаньги оченно будут кстати. - Унесу, конечно.

- Я слышала вчера, Стеслав, что ты за весичами торопишься? - спросила Огляда.

- А вы их видели? - тут же вскинулся Стёпка.

- Видели, - кивнула хозяйка. - Они мимо нас проходили. Большой обоз, повозки, дружинники. И каторжан с собой вели. Рожи у всех разбойничьи, в каменоломни-то весские давно уже всех нашенских душегубов отправляют. Огляда им еду носила. Они хоть и тати, всё одно жалко.

- А гоблина маленького, меня чуть помладше, среди них не было?

Огляда покачала головой:

- Не приметила. Весские маги нас к повозкам-то не подпускали, стерегли их шибко.

- Там они его, наверное, и прятали, - Стёпке очень хотелось верить, что Смаклу везли именно в этом обозе.

- Давно они проехали, как же ты их догонишь?

- Догоню, - сказал он. - Есть у меня способ. Спасибо вам за всё, за ночлег, за еду... За гостинцы. Мне у вас очень понравилось, но я и вправду спешу. И на прощание... Я вот что сделаю.

В углу на резном поставце в окружении бессмертников стояла маленькая деревянная фигурка Миряны. Стёпка легонько дотронулся до неё кончиками пальцев. На миг угол осветился, фигурка дрогнула, словно живая, а бессмертники расправились и засверкали такими свежими красками, как будто их только что сюда поставили. Когда Стёпка, подчиняясь внезапному порыву, проделал подобный фокус в доме мастера Угроха, сильнее всех тогда удивился он сам. А какими глазами на него смотрела Боява! Здесь повторилась та же история. Фигурка Миряны сияла теперь словно солнышко, светилась изнутри тёплым янтарным светом, от которого на душе становилось легко и ясно.