Борис Батыршин - Коптский крест

Николка кивнул. После исчезновения лейтенанта Никонова Варя целыми днями плакала – так, по крайней мере, рассказывала Марина. Девочка два дня напролет сидела у подруги, пытаясь как-то утешить ее; внушала, что лейтенант, конечно, отбыл по каким-то своим секретным морским делам и скоро вернется…

Иван с Николкой старались об этом не говорить: мальчики-то прекрасно знали, куда делся незадачливый моряк и какие опасности ему угрожают. Так что всякий раз, когда Марина заводила разговор о горе своей подруги, оба испытывали болезненные уколы совести.

Путешественники стояли на перроне Нижегородского вокзала. Олег Петрович занимался багажом – в девятнадцатом веке было принято возить с собой куда больше вещей, чем в двадцать первом, да и сам багаж был не в пример более громоздким. Так что в багажный вагон предстояло сдать несколько огромных чемоданов, массивный кофр с медными уголками и три портпледа – это не считая тех вещей, что путешественники брали с собой, в купе. Вагоны тоже были необычными, совсем не такими, к которым привык Иван, – коротенькие, на трех парах колес, с рядами смешных «грибочков» вентиляции на крышах, да еще и разных цветов. Синие вагоны относились к первому классу, желтые – ко второму. Назывались они тоже забавно – «спальные», или «мягкие». Были еще вагоны зеленые, «жесткие» – третий класс, для публики попроще. В таких вместо парового отопления были устроены печки.

Поезд отходил с Нижегородского вокзала Москвы – будущего Курского. Располагался он совсем не там, где думал Иван, – за Покровской заставой, на Рогожском валу. Неказистое деревянное здание дебаркадера [158]неприятно удивило гостей из двадцать первого века, привыкших к помпезной роскоши московских вокзалов.

Дорога предстояла неблизкая – поезд в Одессу шел через Курск, потом по Курско-Киевской железной дороге, а дальше – на юг, к морским воротам Новороссии. Всего в пути предстояло провести четыре дня.

Раздался пронзительный гудок – черный паровоз в голове поезда окутался клубами пара. Вдоль состава бежал железнодорожник в черной шинели. На бегу он размахивал красными флажками и повторял:

– Поезд отправляется, господа, по вагонам, поезд отправляется! Господа провожающие, поезд отправляется, просьба покинуть вагоны!

– Ну что ж, молодые люди, – Олег Иванович подошел к мальчикам и положил руку на плечо Николке. – Пора отправляться. До встречи, Никол?

Николка жалобно поглядел на отца Вани, но лишь вздохнул. Все уже было давно сказано.

– Да ладно тебе, не вешай носа! – Олег Иванович старался подбодрить мальчика. – И просьба к тебе – там Яков должен выполнить кое-какие мои поручения, ты уж помоги ему, когда в себя придешь. Договорились?

Николка кивнул. Все было неоднократно обговорено заранее. Олег Иванович оставлял Николку старшим «на хозяйстве» – мальчику предстояло подготовить к переброске в двадцать первый век добытые Яшей раритеты, а также передать заказчикам несколько велосипедов, что ждали будущих владельцев в мастерской на Гороховской. Большая часть из двенадцати машин, заказанных московскими циклистами у Семенова, уже отправилась к новым хозяевам. Собственно, только это и сделало возможным весьма дорогостоящее путешествие на Ближний Восток – каждый из велосипедов стоил не меньше тысячи рублей, огромные по меркам одна тысяча восемьсот восемьдесят шестого года деньги. Олег Иванович, кроме того, оставил Николке около пятисот рублей – на непредвиденный случай, а также некоторую сумму деньгами две тысячи четырнадцатого года. Кроме того, мальчик получил ключ от квартиры Семеновых; ему предстояло в отсутствие Олега Ивановича и Ивана заботиться о базе путешественников во времени.

Николка дал страшную клятву, что не будет предпринимать вылазок в двадцать первый век. Олег Иванович особо упирал на то, что, случись нечто непредвиденное – и они с Иваном не смогут прийти на помощь. Правда, «спасительная ниточка» у Николки имелась – мобильный телефон с забитым в память номером доктора Каретникова. «Это – на САМЫЙ крайний случай, – говорил Олег Иванович. – На самый что ни на есть распоследний, когда других вариантов не будет. Проходишь портал, набираешь Макара, он все сделает. Но – НИ В КОЕМ РАЗЕ никакой самодеятельности – прошел, прозвонил, договорился о времени – и назад, в портал. Только ради бога не забудь о сжатии времени – без нас в двадцать первом веке время идет вдесятеро быстрее. Так что, если договоришься с Каретниковым о встрече возле дома через час, – учти, опять через портал придется пройти только через десять часов.