Ева Никольская - Чужая невеста

Мне безумно хотелось броситься в его объятия, прижаться к сильному телу и почувствовать его губы на своей макушке, но страховочные ремни крепко держали, и расстегнуть их быстро было не так уж просто. К тому же я очень боялась за Тинару. То, что рыжий норд ее недолюбливает, он показал еще во время первого визита сестры в Стортхэм. Сейчас же, когда мужчина не знает всей правды, но при этом видит нас с ней вместе, предугадать его реакцию на молоденькую лэфу было сложно. И поэтому, засунув собственные желания куда подальше, я продолжала сидеть, обнимать сестру за плечи и смотреть на Йена. А он молчал, стоя так близко от нас, и… даже не пытался ко мне прикоснуться.

С другой стороны раздалось требовательное покашливание, и я с опаской покосилась на темноволосого. Каким чудом он-то в спасатели заделался? Или, может, наоборот… прибился к Йену, чтобы доказать тому, какая у него предательница аманта? В свете полускрытых тучами «лун» лицо брюнета казалось еще темнее, чем обычно. И глаз почему-то выглядел слегка припухшим. От него по-прежнему плохо пахло, хотя сейчас это малоприятное амбре, пропитавшее одежду и волосы, заметно ослабло, смешавшись с ароматом осеннего леса и запахом зреющего дождя.

– Лера, значит? – странно усмехнувшись, сказал подъехавший к нам Керр и, подняв руку, выпустил из раскрытой ладони золотистое «солнышко». Рил обвел нас всех хмурым взглядом и, решив, что света маловато, засиял ярче. Ближайшее окружение сразу заиграло красками, словно мы стояли под фонарем. Другой же «фонарь», красновато-лилового оттенка, «подсвечивал» глаз сая, доказывая, что странная припухлость мне вовсе не почудилась. – Л-л-лера… – перекатывая на языке мое имя, повторил он. – Ничего так звучит, угу. Хотя «мышка» тебе идет больше.

– Мышка? – Тина вертела головой, переводя взгляд с одного норда на другого и обратно на меня. – Иль, а за кого ты замуж выходишь, если Таш погиб? – спросила эта святая невинность.

Вздохнув, я ответила:

– За самого лучшего мужчину в мире, Тинара. – И ласково посмотрела на застывшего мрачным изваянием тамана.

– А…

– За Йена, мелкая, – не дав ей задать очередной особо «уместный» вопрос, перебила я. – Кстати, мальчики, – перейдя на деловой тон, обратилась к нордам, – если вы не против, мы бы хотели вернуться в Стортхэм. Нам троим сильно досталось сегодня, мы очень устали, да и холодно на улице в тонких-то плащах. Не могли бы вы взять нас с сестрой на своих керсов, чтобы Рыж побежал налегке? Он бедняга и так еле ковыляет после убойной дозы снотворного, которым его опоили, а еще и нас на спине тащит от самого парка. Правда, солнышко мое хвостатое? – погладив кота по бархатному боку, мурлыкнула я, и получила в ответ согласное урчание питомца.

– А я говорил тебе, Йен, что Такердрона она любит больше, чем тебя, – проворчал невидимый Лааш, я же сделала вид, что не услышала. Хватит на сегодня чехарды и с именами.

Йен же, оттаяв, принялся торопливо расстегивать мой ремень. Выпустив из объятий Тинару, я ждала, когда он закончит. Как только мужчина справился, попыталась слезть с седла, но не успела, так как «медведь» подхватил меня на руки и, прижав к себе, поцеловал наконец в лохматую макушку. Затем, шумно вдохнув запах моих волос, спросил:

– Что произошло, Лера? – звать меня земным именем он, похоже, решил теперь постоянно, а не только наедине. В принципе оно и правильно, раз об этом уже знают другие. В конце концов, может, мы просто репетируем предстоящую семейную жизнь. Пусть попробуют доказать обратное. – Ты в порядке? – в голосе норда слышалась тревога, и я поспешно закивала головой, чтобы его успокоить.

Он по-прежнему не мог утихомирить сбившееся во время езды дыхание. А сердце его так яростно стучало, что я, прижатая к мужской груди, могла отчетливо слышать шальные удары. Что и делала, кстати, потому что выпускать меня из объятий мужчина не спешил. Он словно боялся, что я опять исчезну. И я, если честно, тоже боялась этого. Мы так и застыли посреди пустой дороги. Он и я… и казалось, что нет никого, кроме нас, в этом мире. Однако кто-то все же был, о чем не преминул напомнить очередным многозначительным «кхм-кхм».

– А говорила, что замерзла, – кашлянув, съязвил Керр-сай и начал пересаживать к себе Тину, которая брезгливо морщила носик, но не сопротивлялась.

– Уже согрелась, – проворчала в ответ я, обнимая за шею Йена, и с довольной улыбкой исправилась: – Вернее, согрели.

– Так что все-таки с вами приключилось? – пропустив мимо ушей мой ответ, спросил темноволосый. – Ты сама сбежала или Брэд подсуетился?