Ульян Гарный - Ни слова правды

Внизу стояла Настя, или Чирчу, не знаю, как и называть это существо. Заметив, что я смотрю на нее, она низко опустила голову. Ясно, ожидает приговора. Ну что ж, получите и распишитесь.

– Во время нашего нахождения здесь и впредь, до выздоровления Виктора, я не желаю тебя видеть! Пусть он решает, как с тобой поступить! А до той поры я хочу, чтобы ты трудилась физически. Как, пусть Беппе решит. Думаю, это пойдет на пользу – дурь из головы выветрится.

– Спасибо, – пролепетала она и быстро удалилась.

Гостиная наполнилась людьми, все были заняты делом: что-то перетаскивали, устанавливали оборудование, сновали вверх и вниз по лестнице. Я посмотрел на это броуновское движение, заметил, как они меня почтительно оббегают, понял, что только мешаю. Своему другу сейчас я не могу помочь, даже морально, так что можно искупаться. Вдруг понадобится срочно сменить дислокацию, тогда и вовсе не придется пятки намочить.

Когда я вышел из дома, за мной тут же увязались четверо автоматчиков. Бдят молодцы, одобряю. Лучше перебдеть, чем недобдеть. На минуту задержавшись, я осмотрел дом-крепость снаружи. А ведь в нем не меньше десяти этажей. Странно, а со второго лестницы вверх не было, я точно помню. Еще одна загадка. В последнее время вокруг столько таинственного, что хочется чего-нибудь простого, не требующего напряжения ума – купание подходит идеально. Я показал своим спутникам плавательные движения и бросился вниз по лестнице, перепрыгивая через несколько ступеней зараз. На последнем пролете я стал сбрасывать с себя одежду и плюхнулся в соленую воду в чем мать родила. Море приняло меня, как родного, бережно подхватило и унесло по дорожке из бликов, прямо к солнцу. Я летел среди брызг, позабыв обо всем, пока мышцы не запросили пощады, но и тогда, за пределами своих возможностей, я плыл еще и еще, пока не смог пошевелить и пальцем. Полежал, подхваченный легким потоком, и, лениво пошевеливаясь, погреб к берегу. Оказалось, что я не один.

На почтительном расстоянии покачивался катер, на флагштоке которого развевался черный флаг с большим желтым кругом посередине, в центре этого золотого диска был черный квадрат. Символ напоминал старую китайскую монету. Вот, значит, какая эмблема у Лобаня.

На палубе стояли давешние автоматчики и незнакомый молодой парень, который, улыбаясь, помахал мне рукой и показал большим пальцем вниз: мол, смотри туда.

Я нырнул и увидел трех аквалангистов, двое в полном снаряжении, с ножами на икрах, с диковинными автоматами в руках. На плечах и спинах «ихтиандров» красовались эмблемы Лобаня. Третий пловец – девушка в бикини, что меня здорово смутило, но я взял себя в руки, не красна девица, в конце концов. К правому запястью нимфы был привязан черный мешок. Девушка жестом попросила приблизиться, я призывно махнул рукой и всплыл на поверхность отдышаться. Из воды вынырнула симпатичная женская головка в маске.

– Господин, наденьте маску и аппарат, если пожелаете, я покажу вам местные красоты, – на чистом русском промолвила чернявая красавица с оливковым телом, явно местная уроженка, двусмысленно указывая пальцем вниз.

Она помогла мне приладить оборудование, и мы отправились на прогулку, в царство Тритона. Кругом сновали разноцветные рыбы, повсюду причудливо изгибались диковинные кусты кораллов. Мы еще поплавали немного, но я свернул приятное путешествие, все-таки трудно наслаждаться видами, когда друг в опасности, да и размахивание мошонкой в присутствии малознакомой девушки не позволяет до конца расслабиться.

Я показал красавице наверх. Когда мы всплыли, подошел катер. На борту меня одели в белые шорты и футболку с неизменной эмблемой Лобаня. На берегу меня ожидал Беппе, со мной на пляж высадились только автоматчики, нимфа сотоварищи унеслась в синеву, оставляя пенный шлейф.

Беппе выглядел усталым, но довольным. Я спросил:

– Как он?

Доктор немедленно ответил:

– Лучше, чем был! Плечо зафиксировали, яички, надеюсь, удастся оба спасти. При более детальном осмотре установлено, что повреждения правого яичка следующие: семявыводящий проток оборван, придаток яичка деформирован, но не критично. А чтобы понять, что же, собственно, с яичком, необходимо знать общее строение этой парной железы внешней и внутренней секреции, а именно: интересующий нас орган представляет собой комплекс долек, заключенных в прочную общую капсулу и отделенных друг от друга промежуточными перегородками. Каждая долька – это несколько семенных канальцев длиной 30–40 см, плотно уложенных в общий комок. Из клеток, выстилающих их стенки, начинают развиваться сперматозоиды…