Ульян Гарный - Ни слова правды

В момент не свойственного для меня постижения я заметил движение теней в зеркальном тоннеле и услышал голос Беппе:

– Встаньте и повернитесь к ним лицом.

Я выполнил указание доктора и увидел двух высоких парней забавного вида. Один – с бритой головой и в оранжевом одеянии буддийского монаха, второй был одет, как гайдук из отрядов Симона Петлюры. Они были похожи друг на друга и на меня как три капли воды. Я с удовольствием разглядывал новоявленных близнецов: крепкие и симпатичные парни стояли передо мной. Сомбрэны отрешенно смотрели сквозь меня, но встали между мной и Беппе, закрывая меня от него своими широкими спинами.

– Прикажите им что-нибудь, – предложил доктор.

На ум ничего дельного не приходило: упасть-отжаться? Не то. Кажется, фашист недобитый желал наказания?

Сомбрэны кинулись на Беппе, повинуясь мысленному приказу, но преподаватель древних искусств был начеку. Монаху он выдохнул в лицо короткое «Хри!» [137], а за спиной гайдука взмахнул выхваченным из рукава ланцетом. Оба моих теневика исчезли.

– Неплохо! – похвалил Беппе, пряча ланцет в рукав. – Кстати, если рассечь связь между сомбрэном и его хозяином, действует не хуже заклинания. Правда, инструмент должен быть правильным. Думаю, на сегодня достаточно.

Я кивнул, день выдался долгим и утомительным. Беппе уловил мое настроение и мигом домчал до черной коробки козьей тропой. Там парни в камуфляже накрыли мне немудреный стол. Я наскоро перекусил овощами с мясом и отправился в отведенную мне комнату на втором этаже.

Пенал три на пять метров с маленьким стальным умывальником, душевой кабинкой, больше похожей на стальной кокон дезактиватора [138], складная армейская койка, железная тумбочка, такое у меня теперь жилище. Не пентхаус, но все, что нужно, есть. С удовольствием сполоснулся в «дезактиваторе», с наслаждением повалился на кровать. Уснул на лету.

Тьма и голос: «Все общемировые религии объясняют события реальной жизни как противостояние добра и зла. Человек постоянно должен делать выбор между своей звериной (природной) сущностью и божественным началом (стремлением к свету, трансцендентному счастью). Достижение стремления к правильной модели поведения верующих приходит через запреты, изложенные в виде духовных кодексов. Нарушения таких кодексов объявляются греховными. Понятия греха закреплены в духовных текстах и проповедях известных религиозных деятелей. Грех – извращение человеческого естества вследствие отпадения от бога, впадение человека в противоестественное (нижеестественное) состояние, беззаконие как нарушение нормы (закона, порядка) человеческого бытия, определенного богом. Слово грех – перевод с греческого, буквально означает промах или непопадание в цель. За этот промах следует расплата в жизни следующей (загробной или вновь воплощенной), а иногда и в настоящей. Список грехов достаточно обширный, но может быть распределен на группы: смертные (то есть непростительные), грехи тяжкие (могут быть прощены), грехи, не влекущие жесткого наказания (обязательно прощаются во время любого очистительного ритуала). Смертные грехи (убийство, насилие, блуд, колдовство, ересь, богоборчество и т. д.) наносят душе человека рану, которая не позволяет следовать божьему промыслу. Только полное отречение от смертного греха и непрерывное покаяние может облегчить участь такого нарушителя. Грехи тяжкие, чаще всего просто заблуждения, которые человек ставит наравне с законами божьими и общечеловеческими (сребролюбие, гордость, уныние, печаль, чревоугодие и т. д.), если не имеют тяжких последствий и не приводят к смертным грехам, могут быть прощены через покаяние, деятельное раскаяние и молитву. Грехи мелкие, совершенные без умысла (отвлечение во время молитвы, несоблюдение правил поведения в храме и т. д.), искупаются исповедью.

Таковы общие черты религий, но есть и принципиальные различия. Проповедники буддизма считают, что в результате реинкарнаций (новых рождений) душа получает новый шанс на спасение, а чтобы идущий понял и принял путь к свету, каждое новое рождение будет легче и счастливее, если он не накопил грехов, или тяжким и невыносимым, если карма [139]отягощена. Иудаизм, христианство и мусульманство реинкарнацию не признают и считают, что выбор между добром и злом возможно сделать только в одной земной жизни, другого шанса не будет. Далее рай или ад».

Свет за веками приятно гладил глаза: неяркий, рассеяный. Я поднял розовые шторки и обозрел окружающее меня пространство. Нынче это была светлица моего славенского дома. Рядом над вязаньем дремала Беляна. Я потихоньку выбрался из кровати, но половицы скрипнули под моей огромной ногой, отчего ключница проснулась. Беляна заохала и замахала на меня руками: