Владимир Кунин: Сколько стоит слово правды?

Когда Семен Александрович Коганов (по паспорту – Самуил Аронович Коган) вернулся из туристической поездки по Израилю в свое любимое Зассыхино (бывший Леонидобрежневск), что посредине между Бобруйском и Жлобиным, он тут же решил организовать небольшую синагогу районного масштаба.

Он подсчитал, что из полутора тысяч жителей всего Зассыхина плотность еврейского населения на каждый квадратный метр этого благословенного еврейского городка гораздо выше, чем где бы то ни было. А следовательно, Зассыхино просто обязано иметь синагогу. И Самуил Аронович... Пардон! Семен Александрович решил сам возглавить столь важное для любого еврея учреждение. То есть просто стать раввином этой синагоги.

Тем более что из поездки по пыльной земле предков он привез картонную кипу, бесплатно раздаваемую всем мужчинам в Иерусалиме у Стены плача, и медный семисвечник, купленный на арабской барахолке у какого-то черного, как сапог, эфиопа.

Отсутствие каких-либо специальных знаний в этой области Самуила Ароновича... Виноват... Семена Александровича совершенно не смущало. Пятьдесят три года, прожитые в условиях Советской власти, приучили его к тому, что руководящий работник и не обязан иметь какие-то там специфические знания. Он должен уметь «работать с людьми». И все! И «быть организатором»! И все! И «уметь подбирать нижестоящие кадры из преданных ему людей». И все!..

Конечно, он прекрасно знал, какие сволочи сидят в администрации его Зассыхина – с каждым из них Самуил Аронович... Тьфу, черт! Семен Александрович был хорошо знаком по своей прошлой трудовой деятельности, включая и недолгую службу в КаГэБэ, куда в добрые андроповские времена, в сильно перенаселенных евреями местечках изредка брали на работу особо проверенных представителей этой странной и нежелательной национальности.

Правда, Самуил Аронович недолго проработал в этой могучей организации и спустя год был выперт оттуда с формулировкой «за постоянное желание докопаться до истины». Выперт теми же самыми людьми, которые сегодня возглавляли городскую администрацию Зассыхина.

Поэтому Коган... Или, если хотите, Коганов, понимал, что никто из его бывших сослуживцев не даст ему официального помещения под городскую синагогу. И он решил, что если из огромного сарая, стоящего в его дворе, вытащить разное барахло и привести сарай в порядок – лучшего помещения для синагоги не найти.

Когда-то дедушка Самуила Ароновича держал в этом сарае двадцать лошадей, имел собственный извоз и умер, прямо скажем, не очень бедным человеком.

Сказано – сделано! Сарай был очищен, и вскоре состоялось открытие первой частной зассыхинской синагоги. Инициатор ее возникновения – Семен Александрович Коганов (по паспорту Самуил Аронович Коган), единственный из зассыхинских евреев побывавший в Израиле, тут же был единогласно избран главой этой синагоги и наконец раз и навсегда вернулся к своим подлинным паспортным данным, в одну секунду став для всех раввином Самуилом Коганом.

– Евреи! – сказал Самуил Коган во вступительном слове. – Всего неделю назад я был на экскурсии в кнессете, в Иерусалиме. А потом в гостинице по телевизору смотрел заседание этого кнессета... Там все говорят друг другу в глаза только правду! Правду, правду, и ничего, кроме правды!!! Некоторые на это обижаются, и тогда в кнессете доходит, извините, даже до рукоприкладства...

– А у нас?!. – закричал учитель истории Фейгельман. – Этот умница, этот красавец – Марк Горячев прямо в парламенте набил морду Жириновскому!.. Как вам это понравится?!. Ему даже антисемиты аплодировали!

– Кому? Жириновскому? – спросил водопроводчик Гуревич.

– Поц! Горячеву!!!

– Я прошу не выражаться и помнить, где вы находитесь, – сказал Самуил Коган. – Поэтому я призываю всех евреев отныне говорить только правду! Особенно в этих стенах...

– А если это кому-нибудь не понравится? – осторожно спросила фармацевт Фрида Лурье.

На первое собрание в обход правил были приглашены и женщины.

– А если кому-то что-то не понравится, так пусть, он переменится, чтобы правда о нем звучала хорошо! – отрезал глава зассыхинской синагоги Самуил Коган. – Начнем с меня. Ну неужели, например, моему старому товарищу, однокласснику и другу Нолику Ширману так уж трудно перестать воровать у себя на складе райпотребсоюза, чтобы о нем перестали говорить, что он бандит с большой дороги?