Наталия Нестерова - Некромант. Присяга

Однако поселения и люди, чтоб кормиться, нашлись и тут.

Касиз питался и шел, оставляя позади себя пустые колыбели, заламывающих руки женщин, возвратившихся к сгоревшему опустевшему жилью охотников.

Я не могла точно определить год, потому что тот, чьими глазами я сейчас смотрела, исчислял время по-своему. До рождения Христа еще было немало столетий.

Это был астролог и ученый, родившийся где-то на Востоке или на Юге – этого я тоже не могла определить; и, конечно, экстрасенс со светлым Даром. Он также смотрел сейчас моими глазами и также не мог определить, что он видит и когда это будет…

И он летел. Очень прилично летел – как мне казалось, на ковре-самолете.

Его звали Анур.

Словно в мультике, все ускорилось – вот пунктир, путь движения Касиза; я откуда-то знала, что примерно от Каспия и до будущего Киева Касиз добрался верхом на настоящем исчадии ада, черном жеребце, но там жеребец сломал ногу, и колдун двинулся пешком, завернутый в шкуру гигантского тигра. Он бежал, бежал от Анура, потому что встретил равного себе и уже был ослаблен чередой схваток; бежал, чтобы набрать сил на самой окраине обитания человека, и искал эту окраину.

Но Анур нагнал.

Первозданные Силы тогда были колоссальны; оба экстрасенса владели тайнами контакта со стихиями. Схватка прошла перед моими глазами в мгновение ока, но я успела увидеть, что вздрагивала земля, уходили под землю реки, восставали холмы, с неба били молнии…

И Касиз пал.

Анур распечатал землю и, призвав на помощь заклинания алхимика, переместил сюда давно приготовленный для Касиза алтарь. Анур подозревал, что он не полностью убил колдуна; а потому рассчитывал на магию алтаря, мощь земли и на свойства особого артефакта, созданного запереть злой дух. Не самим Ануром, кстати, созданного – кем-то еще более могучим, добрым и светлым. Кем-то, кому, как и моей Наставнице, Высшими Силами было воспрещено вмешиваться, воспрещено участвовать в битвах, а разрешено лишь надзирать и учить.

Трое суток Анур охотился и наконец повалил огромного оленя с раскидистыми рогами – благородное животное, несущее силу добра. Содрал шкуру и ею запеленал Касиза. Скрутил еще влажными сухожилиями оленя его холодные белые руки и сверху, произнеся все положенные заклинания на неизвестном мне языке, накинул серебряную цепочку с громовым камнем. И с этого момента Касиз вправду затих – внешне и внутренне. А Анур запечатал небольшую пещерку под землей и заклял место в уверенности, что люди никогда не найдут могильника колдуна.

Но Анур не проследил за одним моментом. Пока он гонялся за оленем, недвижный Касиз, хладный, бездыханный, без биения сердца, лежал на алтаре, но не был мертв и не бездействовал. Он плел заклинания, которые позволили частице его духа выжить… в том числе использовав и огромную силу алтаря! И – проклинал людей, всех скопом и каждого в отдельности; проклинал по каким-то своим причинам, но с такой лютой ненавистью, что от его проклятий на свет рождались чудовища. Чума, холера, сибирская язва; злые помыслы и пожелания, а также материализованные на капельках пара бактерии и вирусы веером расходились от лежащего на камне тела, не шевелящего ни пальцами, ни губами.

Анур понял свою ошибку, лишь когда завершил обряд укрощения Касиза.

Тогда Анур, раздевшись донага, измазался в крови оленя, съел его сердце и начал обряд.

Если экстрасенс удаляет из чьей-то судьбы негатив, то этот негатив, чтобы он ( по закону сохранения энергии и вещества ) не пошел дальше, пережигается во внутренней реторте экстрасенса, переходит в иное качество, обеззараживается. Так работают настоящие экстрасенсы со светлым Даром и сегодня. Потому что негатив ведь можно попросту отвести во времени или в пространстве или перенаправить… и тогда возникает ситуация «а потом будет еще хуже».

Анур попробовал «поймать» все духовные и материальные проклятия, выпущенные Касизом в мир, и пережечь их в себе. И он точно знал, что погибнет от этой работы.

Кое-что он успел. Я лишь содрогнулась, увидев, от каких бедствий Анур освободил нас, исправляя свой промах. Но – не от всех.

И вот, умирая, голый, в груде кишок и в разверстой туше оленя, он Посмотрел.

Последнюю частицу своего духа вместе с последним Взглядом он обратил в артефакт, чтобы быть стражем Касиза вечно.

А предпоследнюю… ко мне.