Михаил Ланцов - Русский медведь. Цесаревич

– А остальные? – удивился Петр. – Что, боятся?

– Леший их разберет, – пожал плечами Александр. – Не решаются тревожить. Маша так и вообще сказала, чтобы мы тебя не трогали и тебе нужно побыть одному. И Аню не пустила, которая было порывалась.

– Умница она, – усмехнулся Государь. – Никогда бы не подумал, чтобы две женщины смогли договориться и не повыдергивать друг другу волосы из-за мужика. Чудно все это.

– Так что чудно-то? Они обе понимают, что если ты узнаешь, что кто из них другой козни строит, по голове не погладишь. Разговор у них был серьезный еще до свадьбы, там и договорились о чем-то. С тех пор как подружки ходят.

– Иствикские ведьмы, – усмехнулся Государь.

– Ведьмы?

– Да нет, – хмыкнул Петр. – Не ведьмы. История так просто называется, как у одного мужчины было три женщины, что вместо того, чтобы друг другу волосы рвать, стали лучшими подругами и вместе воспитывали его детей, что сами и нарожали.

– Удивительно…

– Но такое случается.

– Да уж… а чего ты тут сидишь? Может, лучше в баньку или еще чего?

– Грустно мне, Алексашка, и тоскливо. Ты даже не представляешь, сколько работы предстоит, а я уже как загнанная лошадь… – Петр осекся, чуть не ляпнув про два века ударного труда на благо Отечества.

– Эко тебе мысли в голову лезут. Это из-за сестрицы с братом?

– Из-за них, – кивнул Государь, мысленно выдохнув от того, что Александр сам предложил решение неловкости, и вроде как неплохое. – Сестра, дура набитая, сама ко дну пошла, так еще и возлюбленного с собой потащила и целую вереницу вполне достойных людей. Брата вот в могилу свела. Нежный он у нас был. Не пережил потрясения. Он ведь думал о ней только самые светлые вещи, а оказалось, что она змея подколодная. Вот на здоровьице-то слабенькое и налегло то великое переживание.

– Лекари только руками разводят, что наши, что иноземные.

– Они и не могли ничего сделать. Не умеют еще лечить такое. А… – махнул Петр рукой.

– Думные сказывают, что Софью ты зря головы не лишил. Проверки, учиненные Яковом Федоровичем, показывают правоту ее наветов. Злодейства за ней немало числится. Сейчас уже свыше сотни человек повязаны.

– Куда уж больше? Баба, мечтавшая о величии и славе, оказалась на глухом северном острове, где до скончания своих дней будет руду добывать из промерзлой земли. И ладно бы она просто грезила во сне сказочным могуществом. Нет. Софья уже на троне посидеть успела. Добрых семь лет. Удар по самолюбию такой страшный, что ей хоть десять раз голову сними, такого не добьешься. Хуже будет только за простого крестьянина отдать замуж, чтобы она от зари до зари работала по хозяйству, время от времени ловя вожжами вдоль спины за непослушание. А потом рожала ему детишек. Но на такое я пойти не могу. Не хочу. Всему есть пределы. Тем более что она – это прошлое. А нам с тобой дальше жить. Да и за одно дело дважды судить негоже.

– Жить дальше – это хорошо, – усмехнулся Меншиков. – Только ты, Государь, совсем печальный ходишь. Как же с таким настроем дела делать? Отчего уже полдня на колокольне сидишь? Хочешь край земли разглядеть?

– Да нет. На Москву смотрю. Думаю. Видишь, как с высоты все хорошо видно. И улочки кривые. И домики низкие. Вот я и прикидываю, что да как поменять… А вообще, ты знаешь, ты меня на мысль одну сподобил. Так. Слушай. Направь вслед за Софьей и Василием гонцов. Пускай воротятся. Да родичей Василия верни в Москву.

– Успеем ли, Государь? Почитай не начало лета.

– То дело нехитрое. Успеть должны. Телеграфом до последней станции за Вологдой отбейте, а оттуда гонцов уже по старым ямам. Полагаю, что Софья едва в Архангельский монастырь прибыла. Там в письме было сказано, что их немало приедет. Так что вряд ли ее одну повезут на остров. И Якова Федоровича ко мне с Федором Юрьевичем.

– Что же ты удумал, Государь? Никак в толк не возьму.

– Скоро узнаешь. Все. Беги. Найдете меня в кабинете. Мне кое-что нужно прикинуть и посчитать…

Спустя месяц

Петр разглядывал лицо Софьи, которая лютым волком на него смотрела, пытаясь прожечь взглядом дырку или хотя бы подпалить.

– Мне сообщили, что вы уже успели добраться до Архангельского монастыря. Понравилось ли вам там? – поинтересовался Петр.

– Очень, братец, – елейным голосом произнесла сестра. – Там просто сказочные места. Хотя настоятель монастыря успел нас обрадовать, в красках описав ту пустошь, куда нам предстоит держать путь на вечное поселение.

– И ты, Василий, тоже хочешь вернуться? – с притворным удивлением, поинтересовался Государь.