Павел Дмитриев - Время собирать камни

Пристрелили быка в упор подоспевшие деревенские охотники. Все были живы, здоровы, коррида закончилась, и даже торжественная пьянка с зажаренным на вертеле главным героем удалась на славу. Но доклад гостю пришлось читать без бумажки. Делал он это «как впервые в жизни» и миссию провалил с позором. Бывало и хуже – но оказалось, что кому-то товарищ из Прибалтики перешел дорогу, поэтому слухи неизвестным науке образом докатились до самой Москвы, да еще так удачно, что оказались последней соломинкой, сломавшей карьеру незадачливого лектора. А так как самая страшная месть – партийная, откатом Василий получил строгий выговор с занесением в личное дело, да еще с убийственной формулировкой: «За попытку подрыва авторитета работника ЦК КПСС».

От исключения из партии Василия спасли: товарищ Толстиков, первый секретарь Северо-Западного РК, дал указание рассмотреть дело на месте. Однако с подобным пятном об аппаратной работе лучше было забыть, да и по хозяйственной линии высоко не подняться. Олег хорошо понимал состояние друга – для активиста, уже распробовавшего сладкий вкус власти, такой поворот судьбы мог оказаться пострашнее смерти.

Известно, что снять выговор в СССР можно кровью, постелью или… просто попасть «в компанию». Не в ту, разумеется, в которой соображают на троих, а в правильную, личным примером поддержать актуальный на текущий момент призыв партии, и если не добиться на этом поприще грандиозных успехов, то, по крайней мере, «засветиться» в глазах высоких начальников. Так бывший секретарь по призыву партии «Комсомольцы, к станкам!» перевелся с четвертого курса ЛЭТИ на третий, последний, ПТУ № 39 по специальности – осваивать престижную рабочую профессию токаря-фрезеровщика.

Василий ворвался в кабинет как средней силы ураган.

– Сидишь все, бумажки строчишь? – заявил он с места в карьер, протягивая руку. – А пролетариат в две смены вкалывает!

– Неправда ваша, дяденька! – Олег, рассмеявшись, энергично ответил на рукопожатие и кивнул в сторону приставного стола. – И вообще, – продолжил он мысль, устроившись напротив, – от работы сам знаешь, кто дохнет.

– О Данхил! – Свободно развалившись на стуле, опальный комсомольский вожак щелчком толкнул пустую пачку по столу. – Палишься!

– Выкинуть рука не поднялась, – откровенно развел руками обитатель кабинета. – Приберу, конечно, но ведь как-то делают такую красоту буржуи, и всего на один раз!

– Знаешь, а я по делу к тебе. – Лицо Василия стало серьезным, и сам он подобрался так, что от прежней расхлябанности не осталось и следа. – У нас на Невском машиностроительном учеников после ПТУ притесняют почем зря. Комсомольцев! – Он поднял вверх указательный палец и, потрясая им, продолжил гипертрофированно грубую, но, судя по всему, хорошо подготовленную речь: – Сам понимаешь, ребята хотят работать и зарабатывать. А мастерам это как серпом по башке. Только попробуй до них достучаться, правильные речуги толкать с трибуны они насобачились не хуже преподов диамата. А что по курилкам один лишь русский мат стоит в пять этажей, к личному делу не подошьешь. И главное, придумали, сволочи, методу – отдают моим орлам только самые невыгодные детали! Я сам попробовал – наработал на одну фиговую финтифлюшку, как Акопян, говорят, побил рекорд завода, но, чтобы принести домой «стописят», нужно вкалывать как лошадь от гудка до гудка и даже в туалет не отходить!

– А как… – попытался вставить хоть слово Олег.

– Или гнать брак, – легко согласился Василий. – Причем старой гвардии это как-то ловко сходит с рук, а нас метут в хвост и гриву.

– В партком обращался? – пошел по привычному пути завотделом горкома.

– Издеваешься, что ли? – недовольно скривился друг. – Еще в профсоюз отправь.

Возразить было сложно, не секрет, что заводские комитеты находились в кулаке директората и шагу не могли ступить без его воли. Поэтому Олег вместо ответа промолчал, предоставив инициативу собеседнику.

– Я пробовал, кстати, – Василий машинально выложил на стол пачку «Беломора», но при виде скривившегося лица друга охотно взял поспешно предложенный «Опал». – Добился пересмотра нормативов один раз, второй, да только хуже стало – завод большой, дерьма на всех хватит. А как одного особо наглого инженера к стенке припер, так перекинул начальник его куда-то в другой цех, да еще с повышением.

– Не удивляет, – Олег взял сигарету себе и аккуратно прикурил от поднесенной другом спички. – Обычная практика.