Олег Измеров - Ответ Империи

– И с ПРН не доложили?

– Не-а. Наверное, думали подскочить исправить.

– Втык будет порнографам от Шерги. Ой, будет…

Вадим полез в карман и вытащил оттуда плоский радиофотик.

– Скинули уже… Не встречали такого?

На мелком дисплее Виктор разглядел лицо человека с полузакрытыми глазами. Ни ужаса, ни гримасы страданий – только застывшее удивление. «А я думал, так только в рассказах бывает…»

– Мне кажется, я его раньше видел, – ответил Виктор, возвращая фотик.

– Кажется или точно? – в унисон пропели Варя с Вадимом (кстати, читатель уже заметил, что у всех троих имена с одной буквы?)

– Кажется, точно. Два раза. Один на Молодежной, когда паспорт проверял, на лестнице. Чуть не налетел на него. Другой раз – когда ехал с «Лития».

– Это когда звонили?

– Ага. Он сзади меня сидел. Только не заметил, на какой он выходил. Артефактов при нем никаких?

– Чего? А, ну понял, – ответил Вадим и прижал невидимый за воротником свитера ларингофон. – «Ясень-3», здесь «Клен-21». Фото опознали. При осмотре странного не заметили? Непонятных предметов, знаков? Вас понял.

– Отвезут к нам, рассмотрят, – продолжил он, обращаясь уже к Виктору. – Мутный он. Прописки нет, фейс машина не распознает. По уголовке не светился.

…– Не оборачивайтесь.

«Во всяком случае, на Ковальчука не похож. Ну и хорошо. А может быть, плохо. Что скажешь, Варя? Ау!»

– Хотели что-то спросить? Лучше говорите словами. Не так выматывает.

– Нет, ничего. Проверка связи.

– Давайте без проверок. И так уже сегодня как выжатая.

Гастроном светил огнями из полукруглых окон; невысокое здание послесталинских времен, непременный спутник рабочих поселков, чем-то напомнило Виктору кусок средневековой крепости с угловой башней.

– Виктор Сергеевич, простите, если можно, вы не могли бы отвлечься от мыслей о происшествии? Хотя бы на время. Действует, как будто отравилась. Надо переключиться.

– Конечно. Это вы меня простите, я должен был догадаться… Коррупцию мы обсудили, а как у вас тут с демографией?

– Нормально с демографией… Государство женщине за воспитание детей зарплату платит.

– В смысле пособие на детей?

– В смысле зарплату. Воспитание детей считается трудовой деятельностью на дому. И премии за достижения детей. В школе там, воспитанность, поведение, хорошие поступки.

– То есть за хорошие поступки дают премию, а с премии покупают что-нибудь ребенку, и он понимает, что хорошие поступки делать выгодно?

– И что хорошо воспитывать выгодно. Примерно так.

– И можно быть домохозяйкой?

– Ну, если много детей. А если один-три, чаще еще и работают. Были бы деньги, а уж на что потратить…

– И как же у вас бюджет выдерживает?

– А почему он не выдерживает? Больше детей – больше трудовых кадров в будущем. Да и на Западе хватило бы, просто там у общества много паразитов. И выходит: людям на заработанную ими пенсию не хватает, эту пенсию можно отымать, повышать пенсионный возраст. А у олигархов отымать роскошь, те деньги, что они за счет чужого труда нахапали, нельзя, это святое. Прислужников олигархов кормить – это тоже святое, всякие лишние звенья, чтобы пропихивать товар в конкурентной борьбе, – это святое. А у нас и женщинам на воспитание хватит, и на БКС. Вон, видите, летает.

– Да, небо проясняется. А почему вы думаете, что это наша летает, а не американская?

– Американские тоже летают. Но в это время наша проходит, «Жемчуг-3».

– И как же тогда американцы надеются измотать нас в космической войне?

– Хотят этой войной объединить мир против нас. Все сокровища континентов направить против нас и выиграть. Вот почему нужна экспансия… Давайте в гастроном зайдем, я на вечер себе возьму.

…Оплот советской торговли внутри был консервативным и с прилавками. На стене для привлечения публики висел телевизор, как в зале ожидания, шел круглосуточный новостной, и человек пять то ли от нечего делать, то ли кого-то ожидая в теплом и чистом помещении, пялились на экран. На экране шел замес английской полиции со студентами, протестовавшими против роста платы за обучение. Студенты жгли покрышки, полиция пускала в ход водометы: многовековые традиции борьбы за права человека давали себя знать.

– Во бараны, скажите! – обратился к Виктору какой-то полный мужик из гастрономотелезрителей, с обветренным красным лицом и толстыми губами, в расстегнутом кожане, когда они с Варей проследовали мимо к прилавку. Виктор обернулся на спутницу, ожидая инструкций. Варя была спокойна и безразлична.