Николай Шмелёв - Кронос. Дилогия (СИ)

— Да полноте вам — ещё ни одной живой души не встретили! Даже вездесущие крысы с тараканами, избегают этих мест. Только лишайники растут, лишённые возможности добровольно покинуть подземелье.

— Неживой души тоже, кстати, не встретили, — язвительно уточнил Пифагор.

— Значит, всё-таки страшно, — подтвердил свою догадку Кащей.

— Вы с Сутулым такие смелые, что по возвращении домой получите по ордену, — Почтальон с усмешкой похлопал его по плечу.

— По какому?!

— Ты орден Мужества, за то, что не напился сегодня в лоскуты, а Сутулый — орден За Заслуги перед Отечеством — за то, что просто не напился.

— А я? — спросил Бармалей.

— А ты, получишь по морде! — угрюмо процедил Почтальон, видимо не забыв про нанесённую психологическую травму.

— Да ну тебя! — вяло отмахнулся рукой Кащей, и не спеша, пошёл на разведку вглубь прохода, а уже оттуда, донёсся его бодрый голос. — Вот и лифт.

— Чего? — не понял Комбат.

До него не сразу дошёл смысл сказанного но, осмотрев подъёмник, Комбат понял, что они попали. Драматизм ситуации заключался в отсутствии, каких бы то ни было следов электропитания. Посветив на голые стены, он уныло заявил:

— А к чему лифт подключать будем?

— Сейчас осмотримся, и придумаем, что-нибудь! — твёрдо и решительно заявил Крон. — Давайте без уныния. Прежде времени — нечего сокрушаться.

Двери лифта долго не хотели поддаваться но, в конце концов, Бульдозер справился с задачей, и стало возможным заглянуть внутрь. Никаких кабелей не было и в помине, и вообще, создавалось впечатление, что им никогда не пользовались, и даже не подключали к электричеству. Пока Бульдозер занимался кабиной, Дед нашёл дверь в подсобное помещение, притулившуюся, в таком укромном уголке, что не сразу то и увидишь. Как и следовало ожидать, там же находилась металлическая лестница, ведущая вниз. Спустившись, по очереди, на уровень ниже, сталкеры обнаружили очередную дрезину, которая вызвала такую бурю эмоций, что было невозможно разобрать, чем они недовольны. Пока все неистово возмущались, неизвестно по какому поводу, Доцент, смирившийся с собственной участью, внёс некоторую упорядоченность в общий процесс дальнейшего путешествия, заняв место в вагонетке. Тут до всех дошла простая истина: кому не хватит мест в прицепе, придётся ворочать рычагами, и скорости, с которой начался штурм лежбищ под солнцем, могли бы позавидовать суворовские солдаты. Комбат молча наблюдал за атакующими войсками и, когда все расселись по лавкам, негромко, но внятно сказал:

— А барахло, кто вниз спускать будет?

Волна негодования поднялась, как девятый вал. Неизвестно, кто придумал и ввёл в обиход это понятие, но это — не более чем фольклор. Крона, в бытность службы на флоте, единственным валом, первым и последним — одновременно, так припечатало к палубе, что он ослеп, на несколько секунд.

— Перестаньте хулиганить — вещей много и один, я их долго перетаскивать буду, — с этими словами, Комбат полез вверх по лестнице.

Нехотя поднимаясь, с уже насиженных, обжитых и обогретых мест, кряхтя, охая и жалуясь на судьбу, народ выстроился цепью, на манер разгрузки кирпичей на стройке. Перетащив поклажу, и сложив её в повозки, товарищи осознали, насколько глубоко они забрались под землю, и только один этот факт, отгонял все надежды, на скорейшее возвращение. Вперёд. Крамольные мысли не покидали отдельные головы: где-нибудь компрессор забудем, пару безделушек землёй присыплем, за поворотом сделаем вид, что позабыли кувалду — всё легче идти. С этими мыслями, паровозик на ручной тяге тронулся с места. Как и в прошлый раз, луч прожектора монотонно выхватывал из темноты шпалу за шпалой. Рельсы, по закону перспективы, стремились слиться в точку на горизонте, и если бы мощности прожектора хватило, то непременно бы слились, а экскурсанты, по закону темноты — тревожно в неё всматривались. Дед нарушил тишину, высказав мучившие его сомнения:

— Я в таких ситуациях всегда жалею, что не ношу с собой оружия — с ним, как-то спокойнее.

— Мы же не охотники, — возразил Крон. — Таскать только для спокойствия, это тяжело, со всех сторон. Куча всяких разрешений, участковый, стоящий над душой, да и весит всё это немало. А если учесть соблазн снести кому-нибудь череп, то это совсем плохая идея.

— Можно себе пулю в лоб пустить, — поддакнул Сутулый, — не возникало желания?

— Неужели тебя такие мысли посещают? — осторожно спросил Почтальон, подозрительно косясь на мастера суицида.