Николай Шмелёв - Кронос. Дилогия (СИ)

— Вот почему было такое пение, — догадался Доцент. — Он пустотами возмущал атмосферу, пока та выжигала в нём пустое пространство. Кстати, и звук не однотонный, вероятно из-за того, что внутренняя масса, выгорая, уменьшается.

— Не мог, такой маленький метеорит, наделать столько шума, — возразил Почтальон, а Пифагор поддакнул, согласный с таким мнением.

— А кто вам сказал, что он был один? — не сдавался Доцент. — Скорее всего, их целый рой влетел, но более вероятно — вошёл в атмосферу один большой метеор, в сопровождении свиты более мелких спутников.

— Нечего гадать! — прервал их спор Крон. — Больше ничего не видно? Тогда пошли.

Сталкеры не спеша пробирались в сторону «Чёрной Ложбины», треща кустами и проклиная бездорожье. Судя по карте, тропинка должна быть на месте, но её не было. Наконец-то заросли расступились и товарищи вышли на небольшую поляну, на которой двое коллег, по умственному несчастью, разводили костёр, при этом громко ругаясь. Как понял Крон, из доносившихся обрывков разговора, один ругал другого за то, что тот забыл взять с собой лекарство. Недоумение первого росло, после того, как второй извлекал из рюкзака продукты питания. По разумению его товарища, можно дома забыть: соль, спички, стакан или хлеб, но главное… Это не укладывалось в сталкерском сознании и вызывало бурю негодования. Пришлось Крону побултыхать флягой, вызывая в алюминиевой посуде подобие бульков. Первый сталкер, которого звали Лёнька Балык, понял, что фортуна испугалась устраивать стриптиз, вертясь перед старателями, как павшая девка на шесте, которую палка и поддерживает, от окончательного падения.

После краткого представления, выяснилось имя второго участника вылазки — Гоша Крендель. Он хромал на левую ногу и у Крона, сам собой возник вопрос: «Почему его не окрестили Хромым?» Решив, что пол-зоны хромых — это слишком, он выбросил подобные мысли из головы. Как-раз весело разгорелся костёр, приглашая в круг и размышлять было некогда. Как успел заметить Крон, умственные потуги в зоне отчуждения не пользовались популярностью. Аборигены руководствовались сиюминутными порывами, беря пример с юга Дикого Запада. Там, сначала стреляют, а потом спрашивают: «Кто идёт?» Вот и сейчас, Балык вскинул двустволку и выстрелил дуплетом в сторону кустов, где раздавался подозрительный шорох. Кусты вздрогнули, а тишину взорвал пронзительный рёв. Оттуда выбежал непонятного вида монстр, держась двумя конечностями за раненную задницу и, с протяжным воем, скрылся в направлении свалки. Удаляющийся рёв напомнил недавний поющий болид.

— Подранок! — с волнением, намекнул Дед, на опасность таких экземпляров.

— Да соль там — соль! — успокоил его Балык. — Бертолетовая…

— Почему соль? — не понял Бульдозер, в представлении которого зона, никак не вязалась с охраной садов и огородов.

— А вдруг это был сталкер? — пояснил Лёнька. — Он от самой барахолки за нами крался. Пойди — разбери, кто это такой?

— А зачем ему шпионить? — усомнился Бармалей.

— Как зачем?! — встрял в разговор Крендель. — Чтобы секреты наши выведать! Куда мы идём, и в каких местах ищем.

— А если, всё-таки, это был монстр? — засомневался Доцент, у которого образ убежавшего врага смешался с виденными, ранее, сталкерами.

— Ну и что, — пожал плечами Балык, — вдруг он занесён в Красную книгу зоны отчуждения?

— Как? — удивился Комбат. — Есть и такая?

— Профессор из НИИ сказал, что есть…

— Он сам её что ли составлял? — засмеялся Почтальон.

— Опись проводил, с выездом на место, — поддакнул Пифагор. — Перепись населения…

— Как бы там ни было, но скоро на свалке найдут большу-у-ую, такую воблу! — ухмыльнулся Сутулый. — Ха — из двух стволов…

Крон ознакомил новых знакомых со списком артефактов, полученных у бармена. Те, только пожимали плечами, никогда не слыша про подобные образования.

— У нас тут другие отклонения в изобилии, — поведал Балык короткую историю. — Вы, когда-нибудь слышали про психологическую аномалию «Зов»?

Все, молча пожали плечами, давая понять рассказчику, что чего они только не слышали, но про это — нет.

— Ну, так вот, — продолжил Лёнька. — Идёт сталкер, а из кустов слышит призывный женский смех. Он, естественно — туда!

— Ну? — нетерпеливо перебил его Кащей.

— Что ну? В кустах никого нет!

— А в чём соль? — не понял Сутулый.

— В стволе! — передразнил его Бульдозер.

— Суть в том, что зона тоже, по-своему, борется с приживальщиками, пытаясь выпихнуть их со своей территории, — пояснил Балык. — После того, как болезный в кустах никого не нашёл, он уже ни о чём думать не может, как о том, чтобы свалить в большой город. И чем дольше он находится на запретной территории, тем сильнее желание уехать. Очаровательный женский смех заставляет забыть и зону, и артефакты, и всё остальное, мыслями погружая в пороки городских борделей. Эту аномалию, ещё называют «Гонителем ветеранов», а кто-то «Борделем», но вывод один — она имеет деморализующий эффект.