Виталий Полищук - И на этом все… Монасюк А. В. – Из хроник жизни – невероятной и многообразной

Она повернула голову и посмотрела на меня.

– А я пришла в вашу компанию вовсе не из-за Ратика, – сказал она.

Мы шли по темному шоссе, здесь, за поселком, оставшимся слева, дул небольшой ветерок, и снежинки летели, обгоняя нас.

Рукавишникова, ухватив покрепче меня под локоть, вдруг прижалась ко мне и шепнула на ухо:

– Я тебя ровно в шесть часов поцелую, только пожалуйста, проводи меня до дома!

– Я и не собирался бросать тебе на вокзале! – сказал я.

Предложение меня насторожило. Если у нее никого нет дома, это могло закончиться по-всякому…

Мы молчали. Она так и прижималась к моему плечу, а ее шаль при ходьбе щекотала мне щеку.

Когда через полчаса мы подошли к ее дому с темными окнами и остановились возле калитки ограды, я сказал ей, доставая свои туфли из сумки:

– Ну, целуй, и я пошел! – И подставил ей щеку.

– А сколько времени? – спросила она.

Я достал спички и зажег одну из них. Не ее часиках было без двадцати пяти минут шесть.

– Я обещала в шесть часов тебя поцеловать, хочешь – жди!

Она выхватила из моих рук сумку со своими туфлями, открыла калитку, заскочила во двор и уже с крыльца крикнула:

– Я выйду ровно в шесть!

И заскочила в дом. А я плюнул в сердцах, засунул по туфле в боковые карманы и, глубоко погрузив руки в нагрудные карманы своей «москвички», побрел домой.

Когда я пришел – было уже половина седьмого утра.

Дедушка с бабушкой спали в зале, родители, по всей видимости, еще не пришли из кампании, в которой встречали Новый год.

Я побарабанил в дверь, дедушка вышел и открыл мне.

Я лежал в постели, и жалел сам себя. Я был одинок, одна моя девушка не приехала ко мне, другую – сейчас провожал Миута.

«Я не хочу жить! – думал я, засыпая. – Так жить невозможно! Я хочу, чтобы у меня все изменилось к лучшему! А иначе – лучше уж умереть»!

Вот с такой глупой мыслью я и заснул.

А за окном шел новый, 1966, год.

В тексте романа использованы стихотворения С. Есенина, Ю. Энтина, Б. Окуджавы, а также тексты песен исполнителей русского шансона:

С. Михайлова,

А. Малинина,

М. Шуфутинского,

В. Петлюры,

Т. Тишинской,

Т. Кабановой,

И. Слуцкого,

А. Дюмина,

и др.

январь 2007 г./январь 1966 г.

Этот год был для меня особо значим – я готовился через год выйти на пенсию.

Поэтому я не пошел к дочери, которая приглашала меня, делая упор на то, что мол, как Новый год встретишь, так и… Будешь один весь год потом…

Но что-то не хотелось мне никуда идти.

После 10 часов вечера я почитал свой философский труд, выпил коньяка, закусил. Потом включил телевизор и принялся смотреть Новогодние передачи.

Но смотрел я вполглаза. Я размышлял о себе, о прошедшей жизни, о том, что ожидает меня впереди. И по каждому пункту своих размышлений приходил только к неутешительному выводу.

Жизнь моя прошла как-то ломано и по большому счету – скверно. Нет-нет, кто-то может сказать о моей жизни, что все совсем неплохо. Но когда собственную жизнь оцениваете вы сами, главное – не внешняя видимость, а ваше внутреннее собственное ощущение. И если оно говорит вам – парень, ты спустил свою жизнь в унитаз – можете с уверенностью верить такому выводу: жизнь вы прожили зря!

Это – по второму пункту.

А по третьему… Ну, что меня может ждать впереди? Что хорошего?

Нет-нет, иногда у меня вдруг появлялось какое-то предчувствие грядущих грандиозных изменений, но ведь такое чувство возникает почти у каждого, из тех, кто недоволен своей жизнью и имеет богатое воображение. Называется это – самообман и самоуспокоение. Это свойственно всем, уходящим на пенсию.

Вот теперь можно сделать вывод. Кто же я? Да неудачник, в определениях и терминологии современного мира. И это ответ на пункт первый!

Но – по порядку.

Почему я считаю, что жизнь не удалась? Потому, что шансы которые мне она предоставляла, были часты и очень масштабны.

Кем только я мог бы стать! И ученым, и начальником, и писателем… А кто я есть? Жалкий учитель с перспективой грошовой пенсии…

Но может быть, вокруг меня – люди, которые поддержат меня в трудную минуту? Те, кому я в той или иной степени дорог, кого называют «плечо, на которое можно опереться в трудную минуту»?

Нет! Родители мои давно уехали на Украину, в Херсонскую область. Много лет назад именно оттуда переехала на Алтай одна из ветвей семьи Когаличенко, а потом связи между алтайской ветвью и херсонской прервались. Но вот уже лет десять, когда родители мои были уже давно пенсионерами, их разыскали представители украинской Инюрколлегии и сообщили, что моему отцу в Херсонской области завещано наследство в виде дома на берегу Черного моря с садом. Родители съездили, им понравилось, и они переехали жить на Украину. И теперь наши связи ограничивались телефонными переговорами да денежными формальностями: на мою сберкнжку «идут» пенсии родителей, а я раз в два месяца снимаю эти деньги, перевожу в конвертируемую валюту и отправляю валютный перевод в Херсон.