Елена Сидоренко - (Не)люди (СИ)

Джонатан, почувствовав, что Нина сильнее сжала его руку, встретив непонятное ей раздражение няни, не позволил себе даже усмехнуться — он не мог перестать смотреть на зареванную Саару. Она не поднимала на него взгляда и демонстративно игнорировала с самой ночи. Делала вид, что его здесь нет, и держала Нину за другую руку.

— Ой… — девочка смутилась и опустила голову — она и не заметила, что перестаралась. Потом прочистила горло и спросила на тон ниже: — Но я все равно не понимаю, зачем куда-то идти? Почему нельзя остаться? И в этих очках неудобно. У меня голова болит. Папа, можно мне их снять?

Джонатан не ответил — не успел ответить. Их с Ниной имена высветились на табло, и он обернулся на Саару, которая вдруг дернула Нину на себя.

— Дай хоть попрощаться, — одними губами прошептала она, после чего снова заплакала и почти закричала: — Обещай, что с ней все будет в порядке!

Джонатану хватило лишь взгляда, чтобы понять: у тетушки началась истерика. Он только поджал губы, заставляя себя сделать шаг в сторону, и, вцепившись в Нину, которая дернулась было в сторону няни, торопливо зашагал через контрольный пункт под подозрительные взгляды работников. Саара не могла двинуться с места и только тянула руки вперед. Девочка разрывалась между няней и отцом. Все произошло слишком быстро. Нина не успела даже испугаться, а задавать вопросы — она не знала, какой из тысячи вскруживших голову вопросов задать.

— Простите, — охранник преградил им путь, заставляя остановиться. — Можно ли ваши документы и?.. — он замолчал, когда Джонатан достал пропуск из Юсты. Стандартная проверка документов — дань былой переполненности аэропорта — прошла в гробовом молчании. Ни Саара, ни работники не могли остановить Джонатана, уполномоченного «ищейку» Юсты, нашедшего не-человека, подлежащего изъятию из общества. Нину.

— Джо, пообещай, что она там будет счастлива…

Нина побледнела и попыталась вырваться, наконец поняв, о чем речь, но мужчина почти грубо встряхнул девочку. А потом едва заметно сжал ладонь, пытаясь донести до Нины одно-единственное слово «пожалуйста». И Нина почувствовала. Нина опустила руки и голову, ссутулившись.

Молодая девушка, проверявшая документы и не нашедшая ни одной причины не пропускать пассажиров на борт, нехотя протянула Джонатану бумаги. И мужчина, минуя усталые лица работников, пошел к автобусу.

— Кем вам приходится ребенок? — донеслось ему вслед от охранника, который поддерживал готовую рухнуть Саару.

— Моей дочерью, — глухо отозвался Джонатан. И Саара, закрыв глаза, криво улыбнулась, все-таки оседая на пол. Джонатан больше не оборачивался. Нина молча плакала, осознавая, что это было прощанием. Так внезапно, неправильно, нелогично — она не готова. Ее не предупредили, что Саара не поедет с ними. Ей никто не сказал, что все выйдет вот так. Никто не сказал, что придется вернуться в Юсту.

— Надеюсь, с тетушкой все будет в порядке, — пробормотал Джонатан, когда они устроились в самолете. — Ты как, Нина? Чего такая тихая? Прости за то, что так вышло.

Мужчина попытался улыбнуться и потрепал ребенка по ежику волос — Нина не отреагировала. Только когда мужчина настойчивей повозил ладонью по ее макушке, сдавленно бросила:

— Не надо. Это неприятно.

И Джонатан отдернул руку.

Они молчали весь полет, а затем и поездку на машине — почему-то даже музыка не могла заглушить гнетущей тишины. Только когда Нина вышла из машины и упала, споткнувшись и оцарапав колени, она разревелась по-настоящему: в голос, не сдерживаясь. И Джонатан, стоя рядом, не мог ее даже обнять.

— Можно же было их не обрезать, — проскулила Нина, тихонько трогая голову. — Хотя бы их оставить. Я почти научилась плести косы!

— Позаплетаешь Ивэй, когда встретитесь. Она отрастила волосы. Будете вместе с Кудом там ей досаждать…

— С Кудом? Он тоже приедет?

— Конечно, — Джонатан чуть выдохнул и потянулся к голове девочки, но, поймав себя на этом, поспешно отдернул руку. — Я привезу его. Обязательно.

И Нина округлила глаза, медленно поднимаясь. Она встретится с Кудом? Наконец-то сможет поговорить с ним не по телефону? Ее захлестнули воспоминания о времени, проведенном вместе. Самое дорогое, что у нее есть. Она не позволяла себе забыть ничего. Куд — ее первый и единственный друг. Сначала они звонили друг другу каждый день, делясь всеми-всеми впечатлениями. Потом звонки стали реже, но дольше. Последние полгода им удавалось поговорить лишь раз в неделю. И это были долгие разговоры до утра. Планы на будущее, мечты. Нина играла Куду и пела. Куд наизусть читал статьи из учебников по биологии, химии, генетике и физике. Они стали ужасно разными, но все равно оставались друзьями.