Владимир Поселягин: Крыс-1.

- Почему? – удивился тот. – Машина же пустая.

- Дело не в этом. Я тут у вас накопал кое-что, да и в других местах был. Засветился. Агентура немцев у нас ещё осталась и, похоже, она знает, что я стал со своими знаниями им опасен. Идеальный вариант для них перехватить меня на дороге обратно в корпус. Другого шанса у них не будет. Думаю, теперь сам должен понимать, что раненых я в этом случае взять просто не могу.

- Так бойцов возьми, я выдам.

- Насчёт засады я не уверен, паниковать не хочу, да и трусом прослыть тоже. Поэтому бойцов не возьму, но и раненых тоже, мало ли… Слушай, автомат не одолжишь? Мне так и не выдали, а с одним пистолетом да карабином водителя много не навоюешь.

- Держи, - капитан встал и, сняв с гвоздя «ППШ» протянул его мне. – Это начштаба-перебежчика, так что можешь не возвращать, вот и диск запасной… Только если в засаду попадёшь, не думаю что тебе это поможет.

- Знаю, но шанс дополнительный иметь хочется. Только в такие минуты и начинаешь ценить свою жизнь.

- Гранаты?

- А давай. Лишними не будут.

После обеда капитан проводил меня до машины, она в километре от передовой стояла, в низине, после чего мы попрощались. Я устроился в кузове, водитель накидал туда соломы из копны, и старенькая «полуторка» завывая мотором, поползла по подсохшей дороге в сторону леса. Нужно было проехать по нему километров восемь пока не пересечёшь, потом пару километров до городка, там и располагался штаб корпуса.

Улёгшись на спине на соломе, покачиваясь в такт движению машины я смотрел на голубое небо видное сквозь густую молодую листву. Буйство зелёных красок вокруг ещё было непривычным, но глаза уже радовали, прощай весна, здравствуй лето. Вот, я постоянно в распахнутой шинели и ходил, зачастую вообще её снимая, а сейчас под себя расстелил, чтобы лежать удобно было, и в одном френче хорошо. М-да, а ведь накопал я действительно прилично, нужно быстрее вернуться в отдел, и доложить Абрамову. Кое-что тот уже знал, я ему перед этой поездкой доложил, но теперь все разрозненные факты я свёл вместе, и картинка получалась не совсем приятная, а если я не ошибаюсь, меня реально могут тут перехватить. Конечно, лес был забит войсками, но то, что немцы спокойно использует нашу форму, легко позволит им устроить налёт на этой лесной дороге и благополучно уйти.

НП стрелкового батальона, двенадцатой стрелковой дивизии отдельного танкового корпуса Юго-Западного фронта. Два часа спустя.

- А, Савелий, вернулся? - мельком обернувшись, капитан снова стал рассматривать в стереотрубу поле перед позицией батальона.

- Да, всё что требовали, всё получил, даже два противотанковых ружья сверхштата.

- Это хорошо, это просто отлично, - пробормотал комбат, не отрываясь от стереотрубы. – Ещё есть что доложить?

- Да. Когда возвращались, услышали перестрелку, перешедшую в натуральный бой впереди по ходу движения. Потом всё стихло, а когда приблизились, рассмотрели расстрелянную «полуторку» на обочине и убитого водителя, я его знаю, он из автобата. Возил снаряды на нашу батарею. Документов не было, карманы у него вывернуты были.

Комбат оторвался от стереотрубы и стал внимательно слушать зампотылу батальона.

- Что ещё? Там ещё младший лейтенант должен был быть.

- В стороне нашли россыпь гильз от «ТТ» и пустой диск от «ППШ», похоже, там кто-то долго отстреливался, в стороне остатки запалов от наших гранат, следы в траве от разрывов и кровь, много крови. По следам пошли, нашли в ста метрах в глубине леса пять трупов, забросанных ветвями. Сверху немецкий камуфляж, под ними наша форма. Там следом за нами как раз особист полка прибыл, сейчас работает с усилением, может что найдёт… И вот ещё, нашли где гильзы от «ППШ» разбросаны были.

Подойдя, капитан взял немного мятую фуражку, посмотрел простреленный околышек и пробормотал:

- Не уберегся особист значит, как чувствовал… Хм, зря я его мысленно ругал, а он молодец что раненых отказался везти… Ефрейтор! - обратился он к телефонисту. - Связь с особым отделом корпуса. Срочно!..

Тяжело дыша, я привалился плечом к дереву, продолжая зажимать рану на руке. Пуля прошла мышцу, чуть выше локтя и, пробив кость, улетела дальше. Было очень больно, честно скажу, но руку я прижимал второй к телу, заодно зажимая рану ладонью, старясь остановить кровь. Честно скажу, у меня это слабо получалось, и я стремительно терял силы.

Прислушавшись и услышав треск сломавшегося сучка, меня нагоняли, побежал дальше. Преследователи были жутко настырными и явно хотели взять меня живым. Хрен им, не для того я приберёг последнюю гранату, истратив три из них, для себя оставил. Что-что, а в плен я сдаваться не собираюсь, у меня свои жизненные принципы.