Владимир Поселягин - Крыс-1.

Так вот, вроде удалось избежать Харьковской катастрофы, к чему я и стремился, и к этому немного был причастен я. С гибелью лже-старшины казалось бы все ниточки оборвались, но это было не так. Девушку и водителя, конечно же, отпустили, да Борисов и так собирался это сделать, не смотря на генерала, что пытался прикрыть своих людей, так что мы стали плотно работать по госпиталю.

Что привлекло моё внимание в этом госпитале, излишне большая смертность среди раненых. Рядовой состав тоже умирал, от ран и болезней, но среди комсостава его было слишком много. Борисов согласился, что мои подозрения не беспочвенны и инициировал расследование по факту излишне большой смертности в госпитале. После расследования установились шокирующие факты, старшина, работая в госпитале завскладом, активно травил раненых, убивая их. Стоит вспомнить ту ампулу и шприц что мы нашли у него. Небольшими дозами яда, чтобы смерть была естественной, он убивал командиров и бойцов. Точно пока не скажу, сколько на нём убитых, там и сейчас следствие ведёт, главврача арестовали, но уже только подтверждённых пятьдесят семь человек. И это только командиров.

Первая ласточка пришла от того капитана что получил травму от диверсанта на дороге. Борисов посетив его в госпитале вытянул информацию что тот пару раз видел старшину на железнодорожной станции, причём всегда в сопровождении одного и того же человека. Судя по форме военного железнодорожника. На станции я не работал, там парни Борисова этим занимались, причём нашли что-то интересное, туда боевая группа выезжала, я же был переключён на другое направление, в бумагах в отделе закопался. Борисов попросил найти связи старшины через информацию из разных источников. Всяких наветов, анонимок и другого в особый отдел приходило много, вот я и искал среди этого мусора что-то интересное. Не нашёл, но кое кого обнаружил. Помню, тогда у меня шея затекла, посидишь в одной позе часов пять, не только шея, глаза заболят, вот и решил немного пройтись, свежим воздухом подышать, да и ноги размять. Заглянув в столовую и поужинав, я вышел на улицу. Там как раз помдежурного курил, вот и стоял с ним на крыльце, беседуя за жизнь. Заметив на противоположной стороне улицы, как из здания оперативного отдела штаба фронта выходит высокий подполковник с портфелем в руках и садится в «эмку» я чуть не подскочил, но всё же постарался не выдать себя. Кого я увидел? Так это был тот самый «капитан» диверсионной группы, что у меня куртку и нож отняли.

- Охренеть, да тут гнездо целое, - пробормотал я.

- Что? – не расслышал помощник дежурного, докуривая папиросу.

- Ты того подполковника знаешь? - спросил я у него.

- Из оперативного отдела, - кивнул тот. – Подполковник Емельянов кажется.

- Откуда его знаешь?

- Да у него в феврале личный водитель странно погиб, вот и расследовали. Потом списали всё на несчастный случай по приказу Харламова. А нового Емельянов сам нашёл.

- Поня-ятно, - протянул я и, осмотревшись, кивнул на один из мотоциклов. – Я воспользуюсь техникой?

- Одиночку бери, там бак полон, - кивнул тот и, бросив окурок в урну, скрылся в здании.

Я к этому моменту уже оседлал мотоцикл и покатил следом за машиной диверсанта. Уверен, что и водитель его в деле, не зря же тот от старого избавился. Всё к одному.

В принципе из-за старшины я не удивился тому, что встретил ещё одного знакомца, так что, проанализировав ситуацию, решил проследить за «подполковником». К счастью не успел я отъехать далеко, то понял, что могу привлечь к себе внимание, и противник может скрыться, поэтому развернувшись, вернулся к зданию особого отдела. Борисов, который вернулся с выезда, только поблагодарил меня за это и, получив на руки рапорт, плотно принялся за Емельянова. За два следующих дня удалось выяснить, куда тот ездил и все три места были взяты штурмом. Там обнаружились связные, часть копий документов и приказов из штаба фронта, ну и остальное. Вот собрав всё это, пока Емельянова кололи в подвале, Борисов и пошёл к начальнику отдела, который был в курсе расследования. Тот был в шоке от грандиозности внедрения немецкой агентуры, только в штабе фронта шесть человек, ещё одиннадцать раскиданы по другим частям, вроде того старшины. Боевая диверсионная группа, скрывающаяся в лесах в тылу фронта. Её задействовали, если нужно было убрать неугодных, или тех, кто мог навести на агентуру подозрения. Диверсанты активно при этом использовали советскую форму рядового и командного состава.