Вячеслав Вигриян - Гражданин Империи

– Заколебали,– один из них с чувством сплюнул на пол. Второй выматерился. Но как-то лениво, словно через силу. Степан внимательно пригляделся к нему и понял, что человек этот до крайности изможден: синие круги под глазами, кожа лица нездорового землистого цвета. Перевел взгляд на остальных – те тоже выглядели не лучше. Пожалуй, даже хуже. Этот, по сравнению с ними, казался настоящим живчиком.

– А в чем проблема то?

– Проблема в том, что не будет тебе никакого проводника. Или сам топай через линию фронта, или потерпи часа четыре.

– Нет, не могу, мужики,– он подошел к ним впритык, нащупал в полутьме спинку свободного стула и сел.– У меня приказ, все по минутам расписано.

– А ты положи хрен на этот приказ,– любезно посоветовал молчавший до этого черноволосый парень с рукой на перевязи. И добавил совершенно не к месту:– Там, наверху, похоже кто-то основательно башкой шарабахнулся.

– Да уж,– поддержал сотоварища брюхатый.– Ты, паря, пойми: мы такие группы как твоя уже пятые сутки без роздыха водим, сил никаких нет. Так что и правда или сам топай, или дай поспать хоть часика три-четыре. А можно и все пять, если совестью мать-природа не обделила.

Степан задумался. Идти через линию фронта самолично, рискуя ежеминутно напороться на засаду, ему вовсе не улыбалось.

– А там, на входе, кто у вас лежит?

– Михалыч. Но ты его лучше не трожь. Лютый он от недосыпа. Последнему такому просителю давеча челюсть набекрень свернул – так мы его еле от штрафбата потом отмазали.

– Дела… Ну ладно, пойду я,– Степан нехотя встал и медленно направился к выходу.

– Давай, удачи,– донеслось ему вслед, когда он закрывал за собой неказистую дверь блиндажа.

– Ну что там? Выдвигаемся? – нетерпеливо спросил Радченко, завидев выходящего из блиндажа Степана.

– Ага, выдвигаемся. Мамонта только этого разбудить надо. Похоже, он и есть наш проводник.

– Ну так в чем проблема? – Радченко склонился над спящим бойцом и принялся трясти его за грудки.

– Да погоди ты! Лютый он, пятеро суток не спал.

– Ну и что с того, что лютый?

– Погоди, говорю,– Степан достал заветную флягу, отвинтил крышку и поднес ее к носу спящего. По воздуху разнесся крепкий аромат первака, самолично сваренного им перед походом. Как ни странно – уловка сработала. Ноздри спящего мертвым сном человека зашевелились, а рот конвульсивно раскрылся.

– Ну надо же, чует! – уважительно протянул Федотов.

– Так ведь разведчик,– Степан сунул в раскрытый рот горлышко фляги.

Пил «мамонт» долго, жадно. Острый кадык его двигался взад-вперед, словно поршень, доставляя в закрома изнуренного организма драгоценную живительную влагу. Наконец глаза его раскрылись и вполне осмысленно уставились на своего благодетеля.

– Чего надо?

– На сиртей идем. Туда и надо.

– Сирти…– боец обнажил в ухмылке желтые, прокуренные пеньки зубов.– Они что, курорт открыли бесплатный? В последнее время вашего брата туда будто магнитом тянет.

– Курорт,– согласился Степан.– На их стороне, говорят, загар лучше к телу пристает.

Возрожденное к жизни, тело Михалыча мелко затряслось, издавая лающие полувсхлипы-полувздохи. Заулыбались и все остальные вокруг.

– Ладно… чего уж там… отведу,– произнес он в перерывах между приступами смеха и требовательно протянул руку к фляге, недвусмысленно намекая, что с ней Степану придется в скором времени расстаться. Тот не возражал – молча вложил в руку жаждущего искомый предмет и помог ему подняться. Проводник времени даром не терял: подхватил прислоненную к стене винтовку и целенаправленно зашагал по траншее, сделав знак группе Степана следовать за ним. Минут через сорок вышли к полузасыпанному хламом отнорку, помогая друг другу, выбрались на бруствер. Степан поднес к глазам бинокль и тихо присвистнул. Голая степь кругом, не на чем глазу зацепиться. Михалыч, заметив беспокойство Степана, ухмыльнулся и побрел, пошатываясь, вперед. Они последовали за ним. Шли под нескончаемый стрекот цикад, чувствуя как с каждой минутой солнце припекает все сильнее и сильнее.

То ли проводник отлично знал свое дело, то ли просто повезло, но сиртей они так и не встретили. К обеду вышли, наконец, к долгожданной лесной опушке, тепло попрощались со своим поводырем и, сверившись с картой, продолжили движение на юго-восток. Через полчаса Степан скомандовал привал, справедливо рассудив, что в лес они углубились достаточно глубоко и шанс обнаружения их маленькой группы врагом минимален. Тем не менее, решил не рисковать. Дозорным выставил Федотова, заставив его укрыться в зарослях какого-то лопуховидного растения с мягкими, покрытыми снаружи коротким белесым пушком, веерообразными листьями. Сами же они спустились чуть ниже, устроив свой временный лагерь в неглубоком распадке. Жевали сухпай, лежа на толстом ковре прелых листьев вперемешку с сосновыми иглами, чувствуя, как постепенно расслабляются натруженные мышцы, а глаза сами собой закрываются.