Вячеслав Вигриян - Гражданин Империи

Степан так увлекся своим занятием, что едва не столкнулся нос к носу с усатым стариком. Тот, сидя на замшелом пеньке, сосредоточенно почесывался, попутно вылавливая из седой как лунь шевелюры зазевавшихся паразитов. Лицо у старика было типично славянским: широкоскулое, открытое, с глазами той неистовой синевы, которая встречается иногда у людей весьма преклонного возраста.

– Эй, старый! – окликнул его Степан, с интересом разглядывая серовато-белую хламиду до пят, обтягивающую тщедушное, высохшее тело.– Ты что здесь забыл?

Старик приветливо усмехнулся, лениво сполз со своего насеста и поковылял к нему, вытягивая на ходу из-за спины какую-то длинную хреновину с изогнутым обоюдоострым лезвием на конце.

Степан замер, потрясенно глядя на старца. «Это же сирть!»– пронеслась в голове запоздалая мысль и он едва успел уклониться от лезвия, хищно блеснувшего буквально в паре сантиметров от грудной клетки. Отпрыгнул назад, выхватил правой рукой из ножен шашку и тут же, с замахом, рубанул справа-налево, одним ударом намереваясь закончить дурацкий поединок. Но не тут-то было: старик легко блокировал удар древком своего странного оружия, лишь слегка изменив траекторию движения клинка, пустил его по касательной, и вновь атаковал, на этот раз стремясь подрезать сухожилие на ноге Степана. Выражение лица у него изменилось: теперь в нем сквозил интерес, вызванный скорее всего непонятным оружием, а так же стилем ведения боя рослого чужака. Блокировать его удар Степан не стал – просто сделал левой ногой шаг назад, изменив стойку на правостороннюю и одновременно с этим, едва шашка оказалась у него над головой, рывком опустил руку не меняя положения локтя. Клинок вошел в правый бок старика, легко разрубив тому ребра и застрял где-то в районе позвоночника. На этом бой и закончился. Сирть стоял, хлюпая кровью на свою хламиду и заворожено смотрел на Степана. Затем его губы раскрылись, но слов не было. Лишь мимолетная улыбка скользнула по заострившемуся лицу и исчезла. Степан, выдернув шашку из тела старика, помог ему опуститься наземь. После, словно устыдившись дела рук своих, торопливо отвернулся, чтобы не видеть как последняя искра жизни покидает его подернутые паволокой глаза.

Прошла почти вечность, прежде чем он смог пересилить себя, встать, вытереть шашку, загнать ее в ножны и лишь потом, потом посмотреть на то, что некогда было человеком. Старик определенно умер. Тело его, словно куча тряпья, валялось на притоптанной траве, и это зрелище, как ни странно, привнесло в душу Степана долгожданное облегчение. Затем он исследовал пространство вокруг пня, на котором сидел сирть, и практически сразу наткнулся на объемистую кожаную котомку на перекидном ремне. Там же, прислоненный к дереву, стоял и лук. Степан не поленился, перевернул тело старика на спину, снял оттуда длинный колчан, под завязку набитый стрелами с черным оперением. Ну вот, пожалуй, и все. Прихватил захваченное добро и побрел назад, к ребятам.

Встретили его поначалу настороженно. Затем обратили внимание на трофеи, расслабились. Загалдели, окружили со всех сторон, забрасывая вопросами. Степан коротко, сжато рассказал как все было и, послав Федотова за Женей, раскрыл котомку старика, вытрусил на траву ее содержимое: моток нити явно растительного происхождения, высушенные ломти мяса, травы, соцветия, какие-то корни. Похоже что сирть, убитый Степаном, определенно был лекарем.

– Товарищ сержант, а зачем нам лук? – Радченко зачарованно вертел в руках колчан со стрелами. Полное лицо его выражало искреннее недоумение.

– Сам не знаю,– Степан задумался, пытаясь подвести логическую основу под свой неразумный поступок. Тащить с собой этот громоздкий кусок дерева явно не следовало. С другой стороны лук – вроде как бесшумное оружие. «Если уметь им пользоваться» – поправил он сам себя.

– К черту лук. А вот мясо с собой мы возьмем. Где Женя?

– Тут,– из-за кустов показался Федотов, ведя под руку девушку. Женя заметно прихрамывала.

– Ногу подвернула, когда с дерева прыгала. Скоро все пройдет,– произнесла она, заранее предупреждая все расспросы.

– Покажи.

Женя попыталась отвертеться, на все лады уверяя, что все в порядке и она может идти, но Степан, слушая вполуха ее сбивчивый лепет, уже делал свое дело. Вскоре ботинок был расшнурован, и он держал в руках ногу девушки, осторожно прощупывая ее через носок на предмет наличия повреждений.

– Переломов нет. Идти точно сможешь?