И. Намор - Будет День

— О! — улыбнулся Олег. — Это было весьма романтично. Госпиталь, раненый боец, и молодая женщина-врач. Представляешь?

— Да, иди ты! — рассмеялась тогда Таня, подумав, что он шутит.

"А он, оказывается, не шутил…"

— И вдруг этот энкавэдэшник поворачивается ко мне и вскидывает руку, а в руке у него пистолет, и я… — Степан остановился, поставил пустой бокал, — "Когда он успел выпить?" — на каминную полку, и достал сигареты.

— Дай и мне, — попросила Таня и обнаружила, что и у нее в бокале пусто, а она даже не заметила как. Вообще, такое впечатление, что этим вечером она раз за разом отключается, а с чего вдруг — совершенно непонятно.

— Пожалуйста, — протянул ей пачку Степан.

— Американские…

— Ну, я где-то англичанин, — как бы извиняясь за это, развел руками Гринвуд.

— Англичанка гадит! — капризно надула губки Жаннет.

— Возможно, что и гадит… Вам налить?

— По-моему, мы перешли на "ты".

— Точно! — засмеялся Степан. — Так налить?

— Налей… — только сейчас она обнаружила, что кроме них двоих и поющего на разные голоса граммофона никого больше в гостиной нет.

"Ну, как минимум, не хватает троих, а не двоих… Нет, вряд ли…"

"И в само деле, не в амур же де труа они там…"

— Вот, прошу! — то ли она так долго обдумывала ситуацию, то ли Матвеев так быстро все делал, но, кажется, он вернулся с полными бокалами, едва успев спросить, хочет ли она выпить. А она хотела, и потому что шампанское было просто чудо, как хорошо, и потому что настроение такое сложилось…

"Стих нашел… Бесаме… тьфу!"

— Спасибо. Но ты мне начал рассказывать…

"Вспомнить бы еще, о чем?!"

— Да… — Матвеев-Гринвуд держался молодцом, это Таня видела даже сквозь розовый уютный туман, который по-новой стал обволакивать ее несколько минут назад. И все-таки Степа был пьян ничуть не меньше, чем она. Впрочем, он и пил много больше, и отнюдь не одно только шампанское.

— Да… Так вот… — что-то в нем изменилось сейчас. Наверное, взгляд… Степан был уже там, на той — как ее? — улице, на которой располагалось несуществующее ныне кафе.

— Он вскинул руку… И знаешь, Таня, там было метров шесть или семь… я увидел отверстие ствола… действительно, словно черный зрачок… выстрелил… То есть, это я только хотел выстрелить, а патронов-то и нет. Кончились. И вот… стою я там, и, знаешь, тишина вдруг упала… Да, нет. Не то. Не тишина, а как будто уши заложило. Словно вата в ушах. Крики, выстрелы… все словно сквозь вату или моток шерсти… Не знаю. И еще время. Длинное. Он вскидывает руку, и я вижу, как движется его палец на спусковом крючке, и вдруг… ты когда-нибудь видела, как пуля попадает в человека?

— В кино… — глупость, конечно, но кроме как в кино, где еще она могла такое видеть?

— И я тоже… — кивнул Степан. — Только в кино. Но там… Оля влепила ему пулю прямо в лоб… над переносицей, вот так, — и он почесал свой лоб свободной рукой, то ли показывая, куда попала Ольга, то ли просто пребывая в задумчивости.

— Он уже не выстрелил, разумеется, — сейчас Матвеев говорил тихо, почти шептал.

"Завод кончился", — решила Татьяна и разом выпила все, что еще оставалось у нее в бокале.

— Понимаешь теперь? Она мне жизнь спасла… и вообще… такая женщина…

"Ну, да! — усмехнулась Татьяна, уловив матвеевскую интонацию. — Ах, какая женщина !.. Мне б таааакуую …"

— Да, нет, — нахмурился вдруг Степан. — Ты меня не так… Я не в том смысле…

— А в каком? — кокетливо улыбнулась ожившая по ходу пьесы и вновь "потянувшая одеяло на себя" Жаннет. — Да, не смущайся так, Степа! Я же тебе не жена и не любовница… — рассеянная улыбка . — Пока…

Ну, вот — как делать нечего! Бери и употребляй…

"А что? Видный мужчина… гольф… ведь наверняка играет в гольф! Или в крикет… и на лошади… крепкие ноги, широкие плечи… b.c.b.g. короче. А если и так?"

— Ты каким спортом занимаешься? — спросила она.

— Я? — удивился Степан.

— Ну не я же! — усмехнулась Таня.

— Да, я… какой спорт! Времени нет, и вообще… Ох, черт! — он хлопнул себя по лбу и расхохотался. — Это дело надо обмыть! Мне вдруг показалось, что я в Москве, и мне пятьдесят, и… Гребля! Академическая гребля, бокс и рыбалка! Ну и футбол, разумеется. Все-таки я где-то англичанин. Шампанского?

— Давай!

— Мигом! — но на этот раз его заметно качнуло, вернее, едва не занесло на резком повороте.

— А где остальные? — спросила Таня через минуту, с благодарной улыбкой принимая полный бокал.

— Так, они же в бильярд…