Ма. Лернер - Страна Беловодье

– …денег нет, возвращаться не на чем. Он и предложил сходить по-тихому. Как бы не впервой, никто не узнает.

– А зачем столько народу и чужих брать? Хватило бы и своих. Ты же не с ушкуя.

– У Витимира трое взрослых сыновей и четверо работников, – подал голос Отто.

– Да. А купеческих всего трое на волоке осталось.

Интересно, почему Кочкарь всех не взял? Не доверял? Или количество какими-то условиями ограничено? Кого бы расспросить на данную тему, не проявляя явного интереса.

– А вы решили тоже подправить делишки.

– Ты-то не стал на земле горбатиться, – с прорезавшейся злобой сказал допрашиваемый, – ушел. А мы должны на дядьку Севастьяна до самых похорон спину рвать?

– Захотели много и сразу.

А нужны ли были они все этому самому Евсею? Положил бы всех у заселенных уже мест, и с прибылью немалой. Теперь не узнать. Очень вероятно, кровью повязал и сам шайку организовать задумал. Не оттого ли Кочкарь не хотел с собой иметь.

– Да! Откуда мне было знать, что всех порежет? Карманы чистить – почему нет? На смертоубийство не было разговора. Они за топоры взялись. Ну и пошло.

– А третьего дня на хуторе детишек прикончили, – вкрадчиво сказал Данила. – Грудной младенец, видать, тоже с фузеей напал на случайных прохожих? – Про Лизку спрашивать совсем не хотелось. Догадывался, почему даже мертвая лежала с раздвинутыми ногами в стороне. Ну хоть бы с собой пользоваться взяли. Тоже зарубили.

Этот гад заткнулся, и в глазах определенно мелькнул ужас – он, видимо, до сих пор считал, что они шли из-за первых ограбленных. Надеялся свалить вину на остальных, благо отпираться от напраслины некому. Не будет ему снисхождения.

– К этим чего пришли? Тоже камни искали?

– Евсей сказал, в прошлом годе хозяин много пушнины сдал, должно быть серебро.

Данила оглянулся через плечо. Звучало интересно. Нет у него денег за работу рассчитаться, так?

– Всего и было сотня гривен, – смущенно сказал Отто. – Скотину покупали, лошадей…

– Двести сорок три, – с удовольствием поведал пленный. Не иначе допер, что это какие-то внутренние разборки. Всунуть клин между врагами всегда милое дело.

– Значит, этот трофей делить не станем, – отрезал Данила. – Твое имущество.

– Ну теперь я могу его убить? – кровожадно спросил Отто. Деньги в этот момент его не трогали.

– Нет!

– Почему? – взмолился гот.

– Мы его к твоим… как их там… аутентам отведем. Пусть повторит. Пора задуматься, кто на волоке сидит, и взять с них за обиду крепко.

В глазах пленного загорелась надежда. Кровная месть давно официально не признается, а по «Русской правде» платить положено за нанесенный ущерб. Ну это он зря обрадовался. Данила пообещал смерть быструю, а не виру золотом потребовал. Так или иначе, ему не жить.

– Вырезать всех? – с загоревшимися глазами спросил Отто.

– Они при чем? А вот взять за обиду и родичей весомой суммой – нормально. Тебе же на новое хозяйство и пойдет.

– Я не останусь!

– А куда денешься?

– С тобой пойду! Признаю себя твоим Человеком, и клянусь всегда и везде, не щадя живота своего, отстаивать твою честь, достоинство и имущество, положить в случае необходимости за тебя жизнь свою. Клянусь в том Господом нашим! – отбарабанил без запинки Отто.

– Ты с ума сошел? Я же не князь, чтобы присягу на верность принимать!

– Ты отомстил за наших. Мне достаточно. Сам бы не сумел.

Очень глупо было бы говорить, что без случайных гостей на охоту бы пошел вместо него кто-то из братьев или отец. Хоть не из-за свалившихся на голову пришельцев случилось ужасное, однако своим присутствием многое изменили.

– А посмотреть большой мир, – он бледно улыбнулся, – и сам давно мечтал.

Они молча смотрели на холм, где высилась свежепостроенная крепость. Несколько недель назад здесь торчала небольшая деревенька, от которой остались лишь огороды. Дома и заборы разобраны, и даже печи снесены. Возможно, внутри заново их собрали, но не посылать же с проверкой.

Еще почти на сутки перехода по реке выше должен стоять пост, держащий под присмотром границу у слияния Байогана и Талицы. И не зря. Течение там становилось быстрее, ширина меньше, оба склона, сплошь покрытые лесом, поднимались значительно выше привычных лесных холмов. Там начиналось Предуралье и заканчивались владения готов. А с другой стороны межи неоднократно пытались пощупать на прочность и ходили частенько шайки, неизвестно кому подчиняющиеся.