Евгения Мелемина - Полёт попугайчика

Только не бросай ее, Томми, ты нанесешь ей смертельную рану.

Она решит, что ты ее ненавидишь, Томми.

Она так и скажет: Томми, за что ты меня так ненавидишь?

И тогда придется обнять ее и поцеловать, и провести в дом, и спрашивать разрешения каждый раз, когда решишь куда-то отлучиться. Не потому, что она хочет тебя контролировать, а чтобы не обидеть ее, чтобы доказать, как тебе ценна ее опека и мнение…

Томми остановился. На школьном крыльце, почти у самой двери, стояла Минди, прекрасная, как осенняя ведьма. Слегка завитые волосы развевались под порывами ветра, мягкая кашемировая кофточка плотно облегала высокую грудь. Рядом с Минди стояла Карла.

Карла с маленькой сумочкой на длинной цепочке, Карла с губами цвета фуксии, Карла в замшевых туфлях на высоком каблуке, в белоснежной юбке-резинке, обтянувшей задницу так, что выступали очертания маленьких трусиков.

Карла и Минди смотрели на Томми и улыбались. Минди — презрительно, Карла — вызывающе.

Ее глаза сияли от гордости, губы слегка шевелились — она что-то говорила Минди.

Томми поднялся по лестнице под их пристальными взглядами, вопросительно глянул на Карлу, но она не ответила ему ни словом, ни движением.

За спиной Томми они обе расхохотались, а смех в спину больнее, чем удар в спину, и Томми ощутил это в полной мере.

Тучи чернели и чернели. Появилась лиловая угрожающая тьма, обнявшая их с горизонта. Томми наблюдал за небом из школьных окон, не слушая учителей и не занимаясь ничем полезным. Он просто сидел и смотрел, сложив руки перед собой.

Вот-вот прольется дождь. Наверное, ледяной и жесткий, как копья, как стрелы, как титановые пластины, вшитые в живую плоть Кита.

У неба были свои неприятности, у Томми — свои. Вопреки им он не думал о страхе, а старательно изменял и переделывал себя, подставляя кусочки мозаики, собранные по всему городу.

Мистер Пибоди.

«Этот город полное дерьмо, парень. Поднимись над ним, помаши крылышками и ты увидешь большую-пребольшую кучу отменного дерьма»

Джастин.

«Ты либо друг, либо никто»

Кевин Кленси.

«Соответствовать всему, что от тебя хотят другие, — смертельно опасно для твоей нежной душонки и тощего тельца. Ты скоро повесишься, будешь болтаться в петле, обмочишь штаны и обделаешься, а твоя мама закажет в морге грим мальчика-ангелочка. Но знаешь, если Они доводят людей до самоубийства, то должны понимать, что могут довести и до убийства тоже, не так ли?»

Кит Хогарт.

«Я одолжу тебе тачку и ствол. Изменить жизнь без боя? Да ты смеешься, Томми. Остановись… Стой. Стой…»

— Стой, — сказал Берт Моран, отталкивая Томми от двери в мужской туалет. — Иди в кустик, присядь на корточки и пописай. Сюда тебя никто не пустит.

— Ты мне надоел, Берт. С дороги, или я выбью тебе мозги и спущу их в унитаз. Слышишь меня, Моран? Посмотри на меня — я твоя смерть. Не ожидал увидеть меня так рано? Думал, смерть — сказочка для неудачников? Ошибочка вышла.

— Митфорд! — Это Макгейл, веселый, улыбающийся.

Пыльная подошва его кроссовка отпечаталась на темных джинсах Томми. Томми удержался на ногах, и пошел вдоль стены, прихрамывая. Давление в мочевом пузыре усиливалось.

— Кирк. Как ты считаешь, сколько тебе осталось? Не пытайся узнать у меня, решай сам. Хоть раз в жизни что-то реши сам — напоследок. Окей? Это будет полезным уроком. Сколько минут ты себе отведешь? Три? Пять? Сколько времени тебе понадобится, чтобы прочитать молитву или завязать шнурки?

Мимо равнодушной тенью проскользнул Алекс. Томми узнал его по запаху. Его чувства обострились, напряжение возросло, а рука сжимала невидимое оружие.

— Алекс? Обернись и посмотри на меня.

— Опять травите малютку Томми?

Макс Айви. Остановился посмотреть на шоу. Слева снова Кирк, снова боль в бедре и еще один отпечаток на джинсах. Позорные метки на загнанном зверьке.

Карла Нобл, Минди, Тина Джефферсон, Саймон Клири.

Запахи, взгляды, отчуждение.

— Она надевала босоножки на белые носки! Ты представляешь?

— Наверное, будет дождь. У тебя есть зонтик, Тина? Пойдем из школы вместе?

— Дай попробовать твой ключ, по-моему, мой погнулся или что-то в этом роде…

— Митфорд, ты принес мне деньги?

Это снова Берт Моран, его дышащая тупая туша, раздробившая ногу Киту Хогарту. Кит спит в наркотическом сне, на его лице маска, и собравшиеся кругом медики ввинчивают в его кость пластины, ставят спицы и прокалывают насквозь разошедшуюся кожу.