Евгения Кретова: Крайний полёт «Немезиды»

Темно-синий, неживой пока монитор внешней связи. Тесная, видавшая виды рубка. Вечный запах стеклопластика и свежемолотого кофе. На потертой консоли покачивал крупными кожистыми листьями каучуконосный фикус — будто третий член экипажа. Каждый переход на одном и том же месте. Борис Сергеич, бортинженер грузового корабля «Немезида», методично пристраивал его рядом с собой, словно малолетнего ребёнка. И каждый раз капитан корабля Павел Игнатьевич Коротков молча переживал, что растение окажется плохо закреплено и полигласовый горшок соскользнёт с ребристой поверхности. Сам-то не разобьётся, но подомнёт ящик СТП. А СТП, или «сигнатура транзакционных переходов» — это жизнь их старенького, потрепанного сотней переходов, но надежного, как мама родная, почтовика. Это связь с операторами станции привязки. Это обратный билет домой.

Он покосился на старого товарища, вздохнул, ослабил тесный воротник кителя, набрал код внешней связи. Приемник пискнул, сообщая об установлении соединения.

Короткий взгляд на Сергеича: тот привычным движением активировал таймер. На черном циферблате квадратные нолики сменились вереницей чисел.

— Грузовой борт 14-280-Немезида готов к транзакции, — сообщил он по переговорному устройству. — Курс 0016АРМ, сообщение: станция «Сатурн» — аппаратная станция «Флида».

Сергеич активировал визиры и курсоуказатели. Капитан видел, как окрасился синим монитор с загруженной оператором «Сатурна» навигационной картой.

— Вижу вас, борт 14-280-Немезида. Формирую сигнатуру, — прошелестело из ретранслятора. На навигационной карте пролегла четкая прерывистая линия трех выстроенных коридоров. Ближайшее транзакционное окно — за Плутоном. Тринадцать минут на марше.

— Импульс на старт, — скомандовал Павел Игнатьевич.

— Есть импульс на старт, — отозвался Сергеич и покосился на фикус: тот торжественно качнул руками-листьями. — Готовность номер пять, четыре, три, два, один… Пуск.

Космический грузовик дёрнулся вперёд, оставляя за собой вытянутое кварк-глюонное облако.

— В добрый путь, — дежурно пожелал оператор «Сатурна» и отключился.

— К чёрту, — привычно отозвался Сергеич и потянулся, расправив широкие плечи.

Павел Игнатьевич сумрачно вздохнул, выравнивая курс:

— Сколько лет с ними работаю, столько не могу привыкнуть к этому «В добрый путь»… Как в мультике, помнишь? «Земля, прощай! В добрый путь!» [1] Фраза из музыкального мультфильма Гарри Бардина «Летучий корабль». .

Сергеич хмурился и молчал: сегодняшний полёт дался ему тяжело. Давление подскочило, заставив дежурного медика в предполётной вколоть ампулу стабилизатора. Как бы в его-то возрасте нормально. Но Сергеич — жизнерадостный здоровяк без единого седого волоса в темно-русой шевелюре, гроза астероидов и фотонных аномалий, воспринимал это болезненно, как бестактное напоминание о предстоящем списании.

Этот полет «Сатурн» — «Флида» для них обоих крайний, как говорят в Космофлоте, избегая фаталистического «последний». «Немезиду» на реконструкцию, их с Сергеичем — на заслуженный отдых. Павел Игнатьевич мечтательно прищурился: Машка рада будет. Надо ей с «Флиды» алмазный песок притащить, что ли, пусть побалуется детёныш. Капитан ухмыльнулся в усы, ослабил воротник на кителе.

— Три минуты до транзакции, — сообщил Сергеич, выстраивая сигнатуры.

— Навигационная погода в точке выхода?

— По прогнозу, — Сергеич неохотно поднял навигационную карту [2] Поднятие карты — навигационный термин, обозначающий увеличение ее масштаба с целью выявления возможных навигационных опасностей, удобных лоций и фарватеров. , удалил вехи, не влияющие на безопасность маршрута. Почесал переносицу: — Точно, чисто всё.

Павел Игнатьевич облегчённо выдохнул и направил грузовик в чёрное горлышко перехода. Появился знакомый шум в ушах, увеличилось давление на грудную клетку. Экипаж замер в тягостном ожидании, пока не сработает полевая защита, и станет легче дышать.

— Ты там как, Игнатьич? — бортинженер обеспокоенно покосился на капитана. — Бледный какой-то.

Тот отмахнулся и уставился в транзакционный коридор: на мутной поверхности экрана мелькнул серебром выход.

— Приготовиться, точка сборки две минуты три секунды, код шестнадцать, — подтвердил бортинженер, перебрасывая капитану данные сигнатур.

«Немезида» вынырнула из перехода, мягко сработав маневровыми, выправила курс на точку следующей транзакции и неторопливо направилась к ней.