Евгения Мелемина - Полёт попугайчика

— Хорошо.

— Не дрожи, Томми. Ты справляешься.

— Хорошо, — с благодарностью повторил Томми. Он действительно сильно дрожал, а руки и шея блестели от пота.

Вопреки предсказаниям Кита, паника началась не сразу. Сначала из столовой вышел Берт Моран, спокойный и сытый, а за ним — Айви, держась руками за виски.

— Ничего себе у тебя шутки, — сказал Моран, глядя на карабин Кита. — Малый чуть не обосрался. Что это за штука такая? Гремит как настоящая пушка.

Макс Айви отпустил виски и на секунду задержал взгляд за Китом и Томми.

— Там что-то лежит, — встревоженно сказал он. — На хреновом крыльце что-то лежит. Это же…

— Вы серьезно? — сипло спросил Берт, глядя на кеды Томми, заляпанные красными жирными пятнами. — Вы это серьезно? Чуваки, вы не можете…

— Расскажи мне, чего я не могу, — моментально отозвался Томми. — Ты любишь мне рассказывать, чего я не могу, а чего могу! Да, Моран?

— Нет…

— Давай я, — сказал Кит и рукой отвел Томми в сторону.

Он потерял лишь секунду, но Моран уже кинулся бежать. Потолстевший, неуклюжий, он все же пять лет играл в защите и умел срываться с места моментально. На месте застыл Макс Айви, и Кит выстрелил в него трижды — в плечо, и Макс завертелся на месте, как обезумевший пес на привязи; в бок — и Макс согнулся и начал заваливаться; в грудь — и он сполз по стене вниз, белея на глазах.

Кит рванул на себя дверь столовой, а Томми задержался, сначала обходя очередную лужу крови, а потом услышав тонкий свист, в котором еле-еле можно было различить слова:

— По-мо-ги мне…

Томми присел на корточки и с интересом заглянул в неподвижные глаза Макса.

— Хорошо, — согласился он. — Я тебе помогу.

Голова Макса Айви разлетелась так же легко, как разлетаются упавшие хеллоуинские тыквы, только одно глазное яблоко осталось целым, и Томми с благоговением потрогал его дулом пистолета, но потом вспомнил о Ките и кинулся в столовую.

Там стояла мертвая тишина. Десятки лиц с провалами испуганных глаз, почти одинаковые лица, скованные одной эмоцией — смертельным страхом. Ни одного движения, отличная компания восковых фигур, составивших немую сцену невиданного размаха массовкой.

— Все видели, как я пронес сюда сумку, — спокойно сказал Кит в этой полной, дрожащей тишине. — Если кто-то шевельнется без приказа, я взорву бомбу.

И он поднял вверх руку с мобильным телефоном.

— Отлично. Давай, Томми.

Томми вынырнул из-за его спины. Висок его был вымазан кровью, зеленые глаза блестели.

— Итак! — сказал он. — Встали все, кто любит Томми Митфорда! Встали!!!

Несколько секунд ничего не происходило, а потом боком, нелепо закрываясь руками, поднялась Стефани.

— Любишь меня, Стеф? — весело сказал Томми. — Садись. Остальным по хрен, как я вижу. Вы даже под дулом не желаете любить Томми Митфорда?

Дуло пистолета опустилось, и Томми нажал на курок, прищурившись, и ощущая, как болезненными толчками отдается в локтях каждый выстрел.

Обрушилось стекло, располосовав шею Дилану Аллену, осколки превратили в слюдяного ежа Анхелу, в обмороке скатившуюся на пол. Заорал, сгибаясь от боли, Грег Эртон, и кинулся куда-то в припадке безумия, зажимая ладонью рану, из которой лилось горячей сильной струей.

Тимми Лэрд, которого пуля только царапнула, свалился под стол, и затих там, надеясь показаться мертвым.

Абсолютно беззвучно погибла Сандра Оутис, и ее брат, Берт, роняя стулья и тарелки, кинулся к ней, разрывая рукав своей рубашки.

— Митфорд! — пронзительно закричал он, укутывая окровавленную руку сестры получившимся лоскутком. — Прекрати это! Останови это! Ей нужна помощь! Вызовите кто-нибудь врачей! Пожалуйста!

— Давай я, — сказал Кит, заметив движение Томми. — Я попаду наверняка.

Под мышкой у Берта образовалась дыра, поначалу сухая и черная, а потом расползшаяся по светлой рубашке в гигантский алый материк. Он захрипел, попытался зажать рану, и упал на сестру.

— Теперь давайте встанут те, кто меня не любит, — устало сказал Томми, глядя куда-то в сторону, и снова надел кепку. — Встали! Кто ненавидит Томми Митфорда? Кому Томми Митфорд сделал плохо? Испортил жизнь? Встали!!!

— Ты кое-что не закончил, — сказал Кит вполголоса и пошел по рядам. От него закрывались в смертельном ужасе, но медленно и вяло, как водоросли при приливе. Он остановился — заглянул под стол и сказал:

— Привет-привет.

Тимми Лэрд дернулся и зарыдал в голос, как маленький ребенок, который не хочет укладываться спать, но быстро затих, получив дыру в незащищенной спине.